Онлайн книга «Мне не забыть»
|
— Да все наши были, из десятой, из сорок третей фатиры, и Клавка с другого подъезду, что в магазине работает, и Глафира… Оперативник кивнул. — Спасибо, Евлампия Федоровна, может быть, придется побеспокоить вас еще раз… — Милости просим… — А сейчас прочитайте протокол и распишитесь. «С моих слов записано верно, мною прочитано…» Фамилия, имя, отчество и ваша подпись. Евлампия Федоровна надела очки, с очень серьезным видом углубилась в чтение документа. Наконец, вздохнув, вывела под протоколом свою подпись. — Я вам вот еще что скажу. Этот убивец, может, еще придет! Вы уж там последите, чтобы он еще на кого не напал! Заберите его скорее! — Насмотревшись всяких детективов, бабка живо представила себе, как в больницу к Красовскому проникает страшный убийца в маске. — И в больнице у Леонида Аркадьича поставьте охранника своего! — Все сделаем, не волнуйтесь, Евлампия Федоровна! — А самое главное, — старуха заговорщически подмигнула, — у них из-за чего все вышло? Из-за женщины! — Правда? — Да точно вам говорю! — Хорошо, мы еще зайдем. Большое вам спасибо. — Идите к нам в отделение работать, будет добавка к пенсии! — пошутил участковый. Проводив милиционеров, бабка огляделась, накинула пальто, платок на голову и быстро вышла во двор, где уже ожидала ее вся местная команда, столпившись вокруг заветной лавочки. — Толковая бабка, — сказал оперативник участковому по дороге в отделение. — Думаешь, правда все? — Да, похоже, покушение на почве ревности. Типичный случай. Надо брать парня, а там разберемся. — Посадят его… — Это факт. Хотя, если наймет хорошего адвоката, может отделаться условным… — Ладно, наше дело взять, а там пусть прокуратура разбирается, раз они в это дело влезли. — Я слышал, Денисов будет вести следствие. Он мужик толковый… Из прокуратуры Максим, проглотив таблетку Алка-зельцер и полпачки аспирина, поехал в больницу к Красовскому, которого, говоря честно, просто терпеть не мог. И не только из ревности, он вообще считал его самовлюбленным пижоном и никогда не мог понять, почему все создают вокруг него такой ажиотаж. Красовский лежал в картинной позе, выставив напоказ загипсованную руку. Вокруг него толпились журналисты, которым он давал интервью. Дежурная медсестра только разводила руками, но ничего сделать не могла. — Как вы думаете, почему в вас стреляли? — Вы думаете, что это заказное убийство? — Вполне возможно… — Вы кого-нибудь подозреваете? — Разве можно подозревать государство… — То есть, вы считаете, что у убийц были политические мотивы? — Я не могу это утверждать… Максим вошел в палату и быстро прекратил бурную пресс-конференцию. — Московский уголовный розыск. Прошу всех посторонних освободить помещение! Медсестра облегченно вздохнула, с благодарностью посмотрела на Максима. Он, в свою очередь, отметил про себя, что она хорошенькая и формы под белым халатиком просматриваются что надо. В беседе с Максимом Красовский не сказал ничего нового. Да, на него напал кто-то в подъезде, человек этот, видимо, наемный убийца. Он был в маске, к тому же в подъезде так темно, что разглядеть что-либо невозможно. Сам он считает, что это покушение с политической подоплекой, вызванное его последней передачей. Вероятно, кому-то не нравится его метод срывания масок и постановка на телеэкране слишком острых вопросов. Конкретно он не подозревает никого, надеется, что в этом разберется следствие. Максим во время разговора мысленно представил Красовского в постели рядом со своей женой, и ему вдруг стало смешно. Нет, этот старый пижон с впалой грудью и наметившимся животиком не мог быть для него опасным соперником! Странно, что они все нашли в нем! Правда, чем-то отдаленно, слегка он напоминал лицом и манерами Клинта Иствуда, но это было слишком отдаленное сходство. Еще Максим подумал, что находится сейчас в гораздо более выгодном положении, чем этот стареющий Казанова. Максим прекрасно знает, кто он такой, и многое знает о нем, а тот даже представления не имеет, кто ведет расследование! Фамилия Денисов, видимо, ни о чем ему не говорит, иначе он обязательно отреагировал бы… «Хорошенький будет сюрприз для него, когда он узнает, что я муж Валерии! Ведь он никогда в жизни меня не видел, да и по телефону слышал всего несколько раз! Раз не опознал по голосу, пусть и дальше находится в неведении. Мы его еще удивим, мы еще посмеемся!» На следующее утро Максим, почти окончательно отрезвевший, приехал в районное отделение милиции, где уже завели дело, с которым ему предстояло ознакомиться. Войдя в помещение, Максим за решеткой в КПЗ вдруг увидел Ваню Серова, понуро сидевшего на лавке. Никак не связывая появление Вани с делом о покушении на Красовского, Максим удивленно спросил: — Ванька? Ты как сюда попал? — Меня арестовали, — печально ответил Ваня. — Что за хренобень еще? За что? — Он у нас подозреваемый номер один по делу Красовского! — произнес дежурный. — Что? — заорал Максим. — Да вы что, совсем сдурели все?! Немедленно освободите его! — Не имеем права, капитан. — Какого хрена! Ладно, Ванька, мы с тобой разберемся. Ты пока тут сиди и не высовывайся, а я пойду читать это гребаное дело. Прошло всего два дня, но писанины набралось уже на полдня чтения. Проклиная советский бюрократизм, Максим дотошно перечитывал показания старухи-пенсионерки, потом других соседок. Читал и не верил своим глазам. — Оперативно работаете, ребята, — похвалил он местных ментов. — Тащите сюда подозреваемого! Когда привели Ваню, Максим попросил оставить их наедине. Местные, слегка обидевшись, удалились из помещения. — Ванька, что за шизня? Ты что, правда стрелял в него? — озабоченно спросил Максим. — Нет, Макс, я не стрелял. У меня и пушка была не настоящая. — Блефовал, значит? На понт брал? — Ну, вроде так. Знаешь, я правда хотел его убить, но в честном поединке. Теперь я понимаю, как глупо я выглядел. Он смеялся надо мной, будто я глупый младенец… Жаль, что его и вправду не застрелили… — задумчиво произнес Ваня. — Слушай, может, и мне жаль, но ты забудь, навсегда выкинь из головы, что мне сейчас сказал! — Я и им говорил… — Совсем рехнулся, мать твою?! Такие ребята не шутят! — Знаю, — тихо сказал Ваня. — Так на кой хрен ты сам себя закапываешь? — Не знаю, Макс… Может, я просто врать не умею, говорю, что думаю, вот и все. Я не смог защитить ее честь… |