Онлайн книга «Мне не забыть»
|
Утром Максим обнаружил жену и дочь у двери. Обе были одеты, Соня держала в руке перевязанную корзину, в которой скребся Уголек. — Куда это вы собрались? — удивленно спросил он. — Везем Уголька на работу! — серьезно ответила Соня. — Какую работу? Сегодня воскресенье! — ничего не соображая, сказал Максим. — Черным Котом! — деловито произнесла дочь. — С вами не соскучишься! — Максим почесал в затылке. — Макс, это очень важно, правда, — сказала Лера. — Можно, я возьму машину? — Да бери, жалко, что ли? Но смотри, если эта ржавчина встанет по дороге, я чинить не поеду! — Пока, папа! — Соня подпрыгнула, чмокнула его в щеку, и все скрылись за дверью. — Бабушка, мне только на один вопрос ответ нужен! Это очень важно, понимаешь, мне кажется, сон мой не простой был… Разложи на трефового короля, — возбужденно говорила Лера. — Сон рассказать не хочешь? — Нет, расскажу потом, сначала разложи. Если ответ не сойдется, тогда расскажу… — Ладно, разложим, коли так важно… В квартире Магды Романовны на черной бархатной скатерти сидел огромный черный кот и светящимися зелеными глазами горделиво смотрел на разложенные перед ним карты. — Работай, Уголек, работай! — приговаривала Сонечка, гладя его по лохматой шерсти. — Бабуля, а можно мы с Угольком погостим у тебя? — Ты маму спроси… — Она разрешит, я знаю. Бабуля, а ты научишь меня гадать? Магда подняла глаза и внимательно посмотрела на девочку. Глаза в глаза, всего несколько секунд, глядели они друг на друга. — Когда время придет, — тихо сказала старуха. — А когда оно придет? — спросила Соня. — Скорей, чем ты думаешь… Евлампию Федоровну пригласили на опознание. Ваня стоял перед ней среди других статистов. Как и следовало ожидать, она сразу «опознала» его. — Вот евтот! — радостно закричала она. — Который? — спокойно спросил Максим. — Да я его в телевизоре видела. Помощник Максима заржал. Это немного смутило свидетельницу. Но Максим оставался невозмутимым. — А где еще вы его видели? — В подъезде… — Но вы ведь были не в подъезде, а во дворе в день покушения, так? — Да, так… — Кого вы видели вечером после выстрела в подъезде? — Да етого, в маске! Он весь в черном был! — На улице было темно? — Да куда темнее! — Насколько я знаю, двор перед вашим домом не освещен. Итак, было темно, человек, которого вы видели, был весь в черном, даже в маске. Как же вы могли разглядеть его лицо? Евлампия Федоровна задумалась, с трудом соображая, что надо говорить. Потом сказала вдруг: — Да я и не говорю, что разглядела! Как разглядишь, если он маску надел? — Так, может быть, это был другой человек? — Может, и другой, кто ж его знает, разве видать под маской? — Спасибо, вы свободны. Сержант, проводи свидетельницу. Сержант, с трудом сдерживая хохот, повел старуху к выходу… В квартире Адика раздался звонок в дверь, он бросился открывать, за ним побежала Наташа. На пороге стоял Максим с гордо поднятой головой, а рядом с ним — смущенно улыбающийся Ваня. — Получайте своего узника! — сказал Максим. — Освобожден за отсутствием улик. Адик обнял Ваню, потом крепко пожал руку Максу. А Наташа тут же повисла у него на шее и расцеловала, смеясь и плача одновременно. — Макс, спасибо тебе! Если б не ты… — Да ладно… — Слушай, Макс, — Адик потащил его в кухню, — мы должны это немедленно обмыть! Максим попятился. — Не, ребята. Нельзя, а то опять в штопор войду. Все, я поехал… Он вышел из подъезда, сел в новенькую милицейскую машину. Наташа с Адиком махали ему руками из окна и кричали «ура». Он включил мигалку, отсигналил сиреной и скрылся в потоке машин. Весь вечер Ваня был печальнее и молчаливее обычного. Он почти не разговаривал, только попросил Адика спеть. Адик взял гитару. Он тоже пел не совсем обычно — тихо, грустно, и от его проникновенного голоса у Наташи защемило сердце… Потом они вдвоем выпили бутылку шампанского за Серого, за Макса, за свободу и за любовь… Утром Наташа проснулась на кухонной кушетке, встала, поставила чайник. Поеживаясь после почти бессонной ночи, она накинула на плечи плед и вошла в комнату. Адик тихо спал на диване. На черной крышке рояля лежала записка… Наташа взяла ее в руки, стала читать и вдруг вскрикнула. — Натали! Что случилось? — спросил Адик, глядя на нее сонными глазами. Наташа подошла, села рядом с ним на край дивана, показала ему записку. Адик протянул руку, нашарил на полу очки, молча стал читать: «Мне очень стыдно признаться в этом, сперва я хотел покончить с собой, но ангел Господень удержал меня и указал мне мой путь. Я понял, какой великий грех я помыслил, и я должен теперь искупить этот грех. Не надо жалеть обо мне, потому что я вижу теперь мой путь, когда-нибудь, когда я пройду его и окрепну, я вернусь к вам. Но теперь я знаю свое назначение, оно открылось мне, совсем иное, чем я думал прежде. Я люблю вас, ребята, будьте счастливы! Адик, береги Натали. Ваш Серый». Андрей долго и задумчиво держал письмо в руках, перечитывая его несколько раз, словно стараясь разгадать его тайный, скрытый между строк смысл. — Ты все понял? — спросила Наташа. — Кажется, да… А ты? — Не знаю… Меня озноб бьет! Он словно ушел… в новый параллельный мир, в свой космос, а нас с собой не позвал… Наверное, он прав… Андрей осторожно взял Наташину руку, поднес к губам, сказал очень тихо: — Он благословил нас. — Ты… думаешь?.. — Я знаю, — сказал Андрей. — Хочешь кофе? — спросила Наташа. — Чайник, наверное, закипел… — Конечно, хочу. Через минуту она вернулась с маленьким подносом, на котором стояли две полные чашки. Она снова села рядом с Адиком на диван, улыбнулась. — Осторожней, он горячий… Он смотрел на нее спокойным, открытым взглядом. — Знаешь, когда-то мне казалось, что если ты станешь моей, я смогу перевернуть весь мир… Я ходил и думал, я придумывал музыку, я играл, пел, но я ничего не мог сказать, я не имел права… Не знаю, когда Серый понял это, но он понял… И оставил свое благословение. |