Онлайн книга «Леди и Некромант»
|
— Господине, — один из стражников, совсем еще мальчишка, осмелился заступить дорогу. — А вы взаправду… — Взаправду он, — одернул напарника второй, годами постарше, видом — посерьезней. — Господине некромант, а вы так приехали аль к градоправителю? — Зачем мне к градоправителю? — Ну так это… того… — Стражники переглянулись. — Вывертень у нас завелся. — Что? Вот только этой пакости не хватало. — Вывертень, — сказал старший и шлем снял. Шлем был старым, тесноватым и жарким, в такой-то день. Редкие волосенки стража слиплись от пота, а лицо покраснело. Этак и удар хватит. — Уж пятерых тогось… и такая паскудина хитрая! Младший только кивал. Выходило… а хреново выходило. Очень хреново. Вывертень — тварь и вправду опасная. Быстрая. Хищная. И разумная. А еще магически одаренная, чтоб его к Старым Богам. Но редкая. Последний раз появление вывертня — именно вывертня, а не мелкой нечисти, которую за него принимали, — зафиксировано лет этак полсотни тому. — Градоправитель в столицу нарочного посламши был… ждали вот, но чтоб так быстро… — Стражник глядел на Ричарда с восторгом, от которого становилось не по себе. А к градоправителю идти придется. Кладбище кладбищем, а вывертень — Ричард все же надеялся, что произошла обычная ошибка, — дело серьезное. Сам он не остановится, но, наоборот, с каждой новой жертвой будет набираться наглости и, что хуже, сил. — Где у вас тут… градоправитель? — со вздохом поинтересовался Ричард. И был послан в нужном направлении. Да, Ормс был захолустьем. Тихим. Мирным. Узкие старые улочки, мощенные красным камнем. Узкие же домишки о редких окнах — памятью старому налогу на эти самые окна. Узкие балконы, соединившие вторые этажи. И сероватое белье, которое с этих балконов свисало. Плоские крыши. Кованые флюгера. Голуби. Собаки. Мальчишки, что, собравшись у старого фонтана, играли в ножички. Площадь, одновременно и городская, и рыночная. Древний постамент, правда, памятника лишенный, но облюбованный выводком хорьков, которые на царящую внизу суету взирали с некоторым удивлением. Ричард отмахнулся от лоточника, пытавшегося всучить «самые надежные амулеты». Переступил через коврик гадалки, стряхнул липкое проклятье, посланное в спину. Перехватил ловкие пальцы у кошеля. — Не стоит, — сказал он мальчишке, который уже изготовился было заорать. — Прокляну. И вытащил цепь со звездой. Стало не то чтобы тихо, но число желающих свести близкое знакомство с чужаком поубавилось. Люди расступались. Провожали Ричарда взглядами, когда настороженными, когда исполненными самого живого любопытства. И уловил он шепоток. — …и вправду некромант? — А то, по харе, что ль, не видно? У некромантов хари-то наглые… — …хиленький какой… — …ага, вывертню на один зуб… Ричард смахнул с плеча еще одно проклятье, слабенькое, несформированное. Вот же… благодарная общественность. — Ничего, этого сожрут, глядишь — кого другого отправют… …пожирней, чтоб на два зуба хватило. Хотя зубов как таковых у вывертней нет. У них тонкий хоботок, покрытый прочными костяными чешуями… Особняк градоправителя походил на неудавшийся матушкин торт. Кремово-белый, украшенный многочисленными завитушками, но при этом какой-то разваливающийся, что ли? Дюжина пузатых колонн с трудом удерживала массивный портик с гербом Старой Империи. Ступени были щербаты. Окна — темны, затянуты коваными решетками, которые вроде бы и чистили, но без особого усердия. У парадных дверей дремала пара стражников, которые при виде Ричарда оживились было — не так, похоже, часто заглядывал простой народ к градоправителю, но стоило показать звезду, и стража сникла. — У себя? — А то ж… — Стражник почесал шею. — Снедають ишшо… — Снедають — это хорошо. В желудке заурчало, напоминая, что и от завтрака Ричард отказался из чистого, к слову, упрямства. Внутри пахло сыростью, бумагами и скандалом. — Сволочь! — визгливый женский голос донесся откуда-то сверху. — Скотина! — Милия! Мужской был низок и преисполнен раскаяния. — Я на тебя потратила лучшие годы жизни! Ричард с сочувствием подумал, что бедного мужика ждут худшие… — Я подарила тебе… Что именно там подарили, Ричард не узнал, потому как слова заглушил звон бьющегося стекла. — Милия! Это мамин фарфор! — Да твоя мама… — Госпожа не в духе, — печально заметил старый слуга. Камзол с поблекшей позолотой и заплатами на рукавах. Высокий парик, щедро посыпанный пудрой. И поднос для визитных карточек, который сунули Ричарду под нос. И доверительно так добавили: — Вам стоит выбрать другое время для визита. Когда госпожа изволит пребывать не в духе, то и господин впадает в расстройство. А в расстройстве он не склонен решать дела… Понятно. И весь город подстраивается под настроение госпожи градоправительницы. — Ничего. — Ричард обошел и слугу, и поднос. — Я как-нибудь переживу. Останавливать его не стали, лишь проводили печальным вздохом. — …как ты посмел! Предать мое доверие… — Милия, тебе показалось! — Ты тискал эту потаскуху на глазах у всех, а мне показалось? — голос дамочки ввинчивался в череп. И Ричард в очередной раз мысленно поздравил себя с единственно верным решением избегать брачных уз. — Мы лишь танцевали, Милия… — Танцевали?! Это не танец, это срам… — Это модно! — Модный срам?! Тарис, ты… ты выставил себя на потеху! Боги милосердные… да весь город только теперь и говорит… — Милия, все ведь танцевали… — Но не уткнувшись носом в чужие сиськи… — Я не виноват, что лайра Фицжеральд столь… высока… — И сисяста! — В этом я тоже не виноват. Ричард остановился. На втором этаже было не менее неуютно, чем на первом. Узкий коридор. Сумрак. И огромные портреты в тяжелых рамах. Благородные лойры. И не менее благородные лайры, чья изысканная красота несла в себе отпечаток старой крови. Интересно… — Боги видят, я была терпелива, Тарис. Я старалась не замечать взглядов, которые ты бросал на других женщин. Я не верила сплетням… |