Онлайн книга «Леди и Некромант»
|
— А в воде у тебя «доброе слово». Говорил же, травить ни к чему… «Доброе слово»? Надо же, потратились. И даже лестно… не сказать чтобы вовсе редкость редчайшая, эликсир сложносоставной, а потому дорогой весьма. Не яд, нет. На тело он вообще благотворно воздействует. Кровь там разжижает, сердечный ритм выравнивает. От бессонницы помогает… сплошная польза, хотя с бессонницей Ричард и сам справляется неплохо. Но все это — побочные эффекты. Единороги, чьи волосы использовались на втором круге упаривания, вообще твари крайне полезные… — Значит, в склеп ты не заглядывал? — повторил вопрос Ульрих, поддевая на вилку полупрозрачное тельце маркана. — Нет, — солгал Ричард. Главное, что «доброе слово» способствует тому, что человек, его отведавший, проникается к собеседнику неизъяснимой симпатией. И в разговоре теряет всякую осторожность. Любопытно. И ведь Ульрих действительно ждал… готовился загодя… и значит, с персоналом договаривался, иначе как? Он не прикасался к стакану Ричарда. К бутылке. К воде… ко льду… — …думаю, ты прав. Лезть туда не стоит без подготовки… хотя, конечно… говорят, в таких вот склепах не только хоронили… я и представить не могу, что там, внутри… И вновь выжидающий взгляд. А еще жажда, накатившая вдруг. Во рту пересохло, и так, что язык к небу прилип. — …этот поганец и ментальной магией балуется, — не то возмутился, не то восхитился Альер. — Ничего… сейчас мы его… — Золото… алмазы… — Ульрих говорил и не спускал с Ричарда внимательного взгляда. Значит, подозревает? В чем, в том, что Ричард склеп вскрыл? В конечном счете это не запрещено… то есть те, которые нынешней династии принадлежат, конечно, под охраной. Вскроешь и попадешь под статью об оскорблении короны, а вот старые склепы — честная добыча. Если, конечно, хватит сил управиться. — Да уж, — рука Ричарда дрогнула, и бокал вдруг рассыпался. — Проклятье! — Твою ж… — Ульрих вскочил, и глаза его сузились. — Это что за… эй ты, что у вас тут… — …и ругаться он не умеет, — меланхолично заметил Альер. — Будто ты умеешь. — Умею. — Откуда? — Да… как тебе сказать… думаешь, все, кого со мной похоронили, приняли сие смиренно? Лакей, извиняясь и кланяясь, подал новый бокал, но пить расхотелось, как и есть. Слизни, перепела… обождут. — Ульрих, — Ричард вытер кровящую руку салфеткой, которую, не особо чинясь, сунул за пазуху. — Что тебе от меня надо? Настолько надо, что ты торчишь в Шимазе, которая — и это заметно — раздражает тебя, такого сиятельного, своей провинциальностью. В Милии дело? В Ормсе? В монете? Или в склепе? — Я был на том кладбище. — Ульрих сцепил пальцы. И улыбочка его поблекла. — И моя… тетушка… Он коснулся перстенька с круглым камнем. — …имела интересную беседу… — С кем же? — Недовольство Альера было колючим. — Впрочем, не важно… — …ей поведали о придурке, которому вздумалось лезть в запертый храм. А потом он вообще в склеп императорский спустился. И пробыл там часа два. Не один, да… Ульрих смотрел в глаза. И Ричард взгляд выдержал. — И что? — Он бы приподнял бровь, как это делал сам Ульрих, выражая удивление. — Может, и ничего… совсем ничего. — Ульрих с нежностью погладил перстенек. — А может… ты замахнулся на то, что тебе заведомо не по плечу… что ты вынес? Ричард сунул руку в карман и вытащил монетку. — Вот. Он подтолкнул двойной империал, который докатился до графина с водой, закружился и упал. — Это? — Ульрих ткнул в монету пальцем. — Ты хочешь сказать, что вынес только это? Побывал в храме, спустился в склеп… мне стражи и к вратам прикоснуться не позволили… — …еще бы, будут всякие там мою ограду немытыми руками трогать, — проворчал Альер. — …и вынес всего-навсего одну монетку? — Это амулет. — Вечной жизни? — …слушай, скажи ему, что он идиот? Какой амулет вечной жизни? Это же детская сказка. Я в нее и то не верил. — Скорее всего, манок. Или преобразователь. Или еще что-то в этом же роде. — Ричард подтолкнул монету к однокурснику. Пусть и был он последним говнюком, но учился неплохо. Да и никто не отменял семейных тайн, глядишь, и подскажет чего толкового. — Я уверен, что это заклятье каким-то образом причастно к появлению волн… Ульрих поскучнел. Монету тронул. Прислушался. И головой покачал: — Пустое. — Но… — Ричи, малыш, я слышал о твоей бредовой теории. И не только я. В столице это шутка года… Шутники, чтоб их… Ричард молча поднялся и руку к монете протянул. — Не спеши. — Ульрих накрыл империал ладонью. — Значит, больше ты ничего не вынес? — А тебе какое дело? — Например, такое, что делиться надо… — С тобой? Ульрих вытянулся в кресле. — Малыш Ричи… ты же понимаешь, что, что бы ты там ни вытащил, тебе надо будет реализовать товар. К кому ты пойдешь? Подгорцы обдерут чужака… люди? Так и люди разные бывают. Перекупщик даст тебе десятую часть нормальной цены… — А ты? — А у меня связи. Я найду конечного покупателя. Такого, который способен будет оценить истинную красоту… что у тебя? Камни? Думаю, они… есть бейландские белые алмазы? Идеальные накопители, которых теперь днем с огнем. А если черные, цена возрастет в разы… без меня с тобой и говорить не станут. А вместе… — Нет. Значит, все это — исключительно ради наживы? Он ведь не беден, Ульрих. Настолько не беден, что… а все мало? Или Ричард чего-то не понимает. — Малыш Ричи, не упрямься, — Ульрих подвинул монету поближе. — Все равно тебе придется кого-то найти… кого-нибудь, кому ты сможешь верить… — Тогда это точно не ты. — Злишься? Все еще злишься за ту нашу шуточку? — Ульрих откинулся на спинку стула. — Не стоит. Злость не функциональна… знаешь, почему ты так всех раздражал? Монетка покатилась по пальцам, с одного на другой. Старый фокус. — Всегда норовил прыгнуть выше головы… кто ты такой? Никто. И был никем. И останешься. И сейчас я предлагаю тебе возможность, которая перевернет всю твою жалкую жизнь. — Он точно идиот, — мрачно заметил Альер. И Ричард мысленно согласился с духом. |