Онлайн книга «Настоящая ложь»
Кулебра – архипелаг у побережья Пуэрто-Рико. На главном острове по дорогам бродят дикие лошади. Шикарные отели тянутся цепочкой вдоль береговой линии, но центр города малопривлекателен для туристов. Остров больше известен как место для снорклинга, и здесь проживает небольшая американская диаспора. Было десять часов вечера. Джул хорошо знала этот бар. С одной стороны к нему примыкала открытая терраса. Грязные белые вентиляторы жужжали по углам. Здесь тусовались толпы американцев, по большей части туристы, но среди завсегдатаев было и много экспатов. Бармен не просил Джул предъявить документы. На Кулебре почти никто не интересовался удостоверениями личности. В тот вечер Джул заказала «Калуа» [60] со сливками. У барной стойки, через пару стульев от нее, развалился бородатый белый мужчина лет пятидесяти пяти – она не раз встречала его в этом заведении. В гавайской рубашке, с обгоревшим на солнце лбом, он говорил с акцентом западного побережья – Джул уже было известно, что он из Портленда. Правда, он не знала его имени. Рядом с мужчиной сидела женщина, явно его ровесница, с неряшливой копной седых кудрей на голове. Розовая футболка с глубоким декольте смотрелась довольно нелепо в сочетании с пестрой юбкой и сандалиями на босу ногу. Женщина принялась грызть соленые крендельки из миски на стойке бара. Джул подали ликер. Она залпом осушила бокал и попросила повторить. Между парой по соседству разгорался спор. – Эта добросердечная шлюха меня просто взбесила. – Женщина говорила с южным акцентом. Наверняка из Теннесси или Алабамы – напоминание о доме. – Это всего лишь фильм, – возмутился мужчина. – Идеальная девушка – шлюха, которая дает бесплатно. Фу, какая гадость. – Я не знал, что так получится, – оправдывался мужчина. – Даже не думал, что тебя это заденет. Мануэль сказал, что фильм хороший. Мы поверили ему на слово; в чем проблема? – Это унижает половину населения, Кенни. – Я не заставлял тебя смотреть. К тому же очень может быть, что это непредвзятый взгляд на проституцию. – Кенни хмыкнул. – Типа, мы не должны плохо думать о девушке только из-за ее работы. – Правильнее говорить секс-работа, – вклинился в разговор бармен и подмигнул, – а не проституция. Джул допила второй коктейль и попросила еще. – Там была всего лишь одна откровенная сцена, и этот парень в красном костюме, – сказал Кенни. – По-моему, ты слишком много времени проводишь со своими друзьями по книжному клубу. После ваших собраний ты становишься очень впечатлительной. – Да иди ты! – произнесла дама, но с дружелюбной интонацией. – Ревнуешь меня к друзьям по книжному клубу, так и скажи. Кенни заметил, что Джул поглядывает в их сторону. – Привет! – крикнул он, поднимая свой бокал с пивом. Джул почувствовала, как три «Калуа» накрыли ее липкой волной. Она улыбнулась даме. – Это твоя жена, – пробормотала она заплетающимся языком. – Я его подружка, – уточнила дама. Джул кивнула. Вечер покачнулся. Кенни и его подруга, они разговаривали с ней. Джул смеялась. Они сказали, что ей нужно немного поесть. Но она все время промахивалась мимо рта. И жареная картошка казалась слишком соленой. Кенни с подругой все еще обсуждали фильм. Дама костерила парня в красном костюме. Кто этот парень? У него был енот? Он дружил с деревом. Нет, с единорогом. Окаменевший парень вечно грустил. Он был обречен оставаться каменным истуканом, и никто его не любил. А потом появился другой – он не говорил, кто он такой. Старик, но с крепким телом и металлическим скелетом. Постой, постой. Там еще был парень с кожей синего цвета. И обнаженная женщина. Парочка синих. Джул вдруг обнаружила себя на полу бара. Она не поняла, что с ней случилось. Ладони саднило. С руками явно было что-то не так. Во рту разливался странный сладковатый привкус. Похоже, она переборщила с «Калуа». – Ты остановилась в «Дель-Маре»? Это если идти вверх по дороге? – спросила подружка Кенни. Джул кивнула. – Мы должны проводить ее, Кенни, – сказала дама. Она сидела на корточках возле Джул. – Там дорога совсем не освещена. Еще не хватало, чтобы бедняжка оказалась под колесами. Они вышли на улицу. Кенни почему-то не оказалось рядом. Женщина, подхватив Джул под руку, повела ее по темному шоссе туда, где светились огни «Дель-Мара». – Мне нужно рассказать тебе одну историю, – громко сказала Джул. Ей хотелось выговориться. – Ты уверена? – спросила дама. – Лучше смотри под ноги. Темень непроглядная. – Это история про девочку. – Джул словно и не слышала свою спутницу. – Нет, история про мальчика. Она случилась давным-давно. Один мальчик толкнул знакомую девочку об стену. Другую девочку, не меня. – Хм. Джул знала, что рассказывает совсем не так, как нужно, но продолжала говорить. Теперь уже ничто не могло ее остановить. – Он некрасиво обошелся с той девочкой в переулке позади супермаркета, ночью. Да? Ты понимаешь, что я имею в виду? – Думаю, да. – Эта девочка знала его и пошла с ним, когда он пригласил, потому что ей нравилось его лицо. Эта глупышка не умела правильно отказывать. Тем более с кулаками. А может, и не важно, что она говорила, потому что он все равно не слушал. Суть в том, что девочка оказалась слабачкой. Ни мускулатуры, ни навыков борьбы. В руках только полиэтиленовый пакет с молоком и пончиками. – Ты южанка, дорогая? – спросила подружка Кенни. – Как я раньше не заметила? Я из Теннесси. А ты откуда? – Она не рассказала взрослым, что произошло, доверилась только паре подружек в туалете. Так я и узнала об этом. – Угу. – Прошло два года. Поздним вечером тот самый мальчишка возвращался домой из кино. Мне уже стукнуло шестнадцать, и, знаешь, я была в хорошей форме. Я тебе не говорила? Я могу за себя постоять. Так вот, однажды вечером я пошла в кино и встретила того парня. Увидела его, когда шла обратно домой. Я не должна была находиться одна на улице, так все говорят. Но я была на улице, одна. Тому мальчишке тоже не следовало разгуливать по ночам в одиночку. Вся эта история вдруг показалась забавной. Джул чувствовала, что ей необходимо остановиться и посмеяться от души. Она застыла на дороге и ждала, пока накатит смех. Но он почему-то не шел. – У меня в руке был стакан с голубым слашем [61], – продолжала она, – большим таким, как продают в кинотеатрах. На ногах – босоножки на каблуке с ремешками. Дело было летом. Ты любишь красивую обувь? |