Книга Семь диких сестер, страница 23 – Чарльз де Линт

– Интересно, почему волшебные создания так любят беседовать со мной, сидя на деревьях? – осведомилась тетушка Лилиан.

– Это вы о чем? – удивилась я.

– Так, ни о чем, – отмахнулась она. – Старая история.

Человек-кот растянулся на ветке, положив голову на руку. Ростом он был раза в два больше нашего маленького бесчувственного корневика, но все равно не выше пары футов.

– Ой, ну давай расскажи, – промурлыкал он.

Но тетушка Лилиан уже отвернулась и теперь смотрела на Яблоневого Человека.

– Он назвал тебя «Дядя Яблоко», – заметила она. – Это и есть твое настоящее имя – то, которое ты от меня скрыл?

– Ну да, это, в общем-то, имя, – пожал плечами Яблоневый Человек. – Здесь я Дядя Яблоко, а в твоем мире – Яблоневый Человек.

– А какое из имен настоящее? – спросила я.

– Кстати, когда он напьется, – вмешался человек-кот, – мы величаем его Билли Сидр.

– У нас с именами не так, как у вас, – объяснил Яблоневый Человек. – Особой нужды в них нет. Нас как-то кличут – вот это и есть наши имена.

– Вот меня, например, – подхватил человек-кот, – все зовут Папашкой.

Он помолчал секунду-другую и добавил:

– Ну вы понимаете, это потому, что я вроде Прародителя Кошек, только поменьше.

Тетушка Лилиан повернулась к нему с улыбкой.

– Изрядно поменьше, – заметила она. – И скажем прямо, не такой грозный.

Человек-кот пожал плечами и с равнодушным видом продолжил вылизывать когти:

– Меня так зовут, и все тут.

Мне подумалось, что он, наверное, пробует этот фокус на каждом незнакомце, в надежде, что кто-то действительно поверит, будто он родня той громадной старой черной пуме, которую тетушка Лилиан повстречала, когда была еще моложе меня.

– Так и будем тебя звать, – примирительно сказала я.

– А что ты тут делаешь? – сменил тему Яблоневый Человек.

Папашка ухмыльнулся:

– Да вот, пришел глянуть на фейерверк. Эх, мамочки мои, вот будет зрелище!

– Фейерверк? – переспросила я.

– Это он не про настоящий фейерверк, – пояснил Яблоневый Человек.

– Ты не очень-то порадовал пчелиную королеву, знаешь об этом? – поинтересовался Папашка.

Яблоневый Человек вздохнул и покосился на тетушку Лилиан:

– Что ж, она не первая в списке.

– Я вовсе не злюсь на тебя, – утешила его старушка. – Просто мне обидно, что ты так и не рискнул.

– А почему злится пчелиная королева? – встряла я.

– Да она всю жизнь злится! – фыркнул Папашка. – На сей раз потому, что этот малыш-корневик, которого вы припрятали в корзинке, похитил ее дочь. Вы очутились в самом сердце их милой размолвки.

Я удивленно посмотрела на Яблоневого Человека:

– А я думала, это было давным-давно.

– Ну да, – подтвердил Папашка, прежде чем Яблоневый Человек успел ответить. – В первый раз это случилось давным-давно. А теперь уже седьмая принцесса сбежала с корневиком. Королева была уверена, что на шестой все закончится. Но на всякий случай седьмую дочурку держала запертой на самом верху улья, высоченного, как дерево, в крошечной каморке с единственным окошком.

– Как Рапунцель!

– Про эту не слыхал. Из какого она народа?

– Она из сказки.

– А это не сказка, – многозначительно заметил Папашка.

– Чего я никак не пойму, – вставила тетушка Лилиан, – так это почему все эти ее дочки сбегают и выходят замуж за корневиков. Ты сказал, их уже семь?

– Совсем как мы с сестрами, – вслух подумала я.

– Вы все замужем за корневиками? – изумился Папашка.

– Нет, я хотела сказать, что нас тоже семь.

– Счастливое число, – кивнул Папашка. – Особенно в сочетании с рыжими волосами.

– Да что такого в рыжих волосах?

– Всё. Фейри не могут устоять перед человеком с рыжими волосами. Так что у них был повод похитить твоих сестер и помимо сделки с тобой.

– Подожди минутку. Что значит «похитить твоих сестер»?

Папашка воззрился на нас с удивлением:

– А вы что, не знали? Двое у корневиков, четверых держит у себя пчелиный народ.

Мне показалось, сердце перестало биться. Я с болью посмотрела на тетушку Лилиан и Яблоневого Человека, но они только сочувственно покачали головой.

– Но почему?.. Зачем им это? – выдавила я.

– Для обмена, – пояснил Папашка. – Хотят обменять твоих сестер на корневика из вашей корзинки.

– Но мы ведь и так несем его домой!

– Они-то об этом не знают.

– Но если и те и другие держат в плену моих… моих сестер… что мне-то делать? Выбирать, кого спасти, а кем пожертвовать? – Я взглянула на бесчувственного корневика. – Ради человечка, которого я знать не знаю?

– Надо было думать, прежде чем в это соваться, – назидательно произнес Папашка.

Я хмуро кивнула. Тетушка Лилиан ведь предупреждала не раз и не два. Впутаться в раздоры фейри – вот верный способ попасть в беду, так она говорила.

– Теперь это уже не важно, – заявила я. – Вызволить из плена моих сестер – вот что важно. И для этого нам нужен план.

– План не помешает, – согласился Папашка.

В его голосе явственно послышалось мурлыканье.

– И начнем с того, – твердо произнесла я, – что я хочу придумать его без тебя.

Мурлыканье прекратилось.

– Что я такого…

– Я тебя не знаю. И сейчас у меня нет права рисковать, доверившись тебе. – Затем я обернулась к Яблоневому Человеку. – И если подумать, с какой стати я должна доверять вам?

– Послушай, Сара Джейн, – вступила тетушка Лилиан, – Яблоневый Человек может быть кем угодно, только не…

Я замотала головой, не дав ей закончить:

– Может, вам он и друг – правда, не сказала бы, что очень верный, – но пока он ничего не сказал и не сделал, чтобы доказать, что он друг и мне. Я не решусь довериться фейри – по крайней мере, если речь идет о спасении моих сестер.

Прежде чем кто-нибудь успел возразить, я шагнула к корзинке со спящим корневиком и схватила ее.

– Яблоневый Человек, возможно, в чем-то и разочаровал меня, – вставила тетушка Лилиан, – но я доверила бы ему собственную жизнь.

– А как насчет жизней моих сестер?

Она долго смотрела на меня, а потом покачала головой.

– Я сказала, как есть для меня, – проговорила она. – Но кому ты будешь верить, решать только тебе самой.