Онлайн книга «Тибериумные войны»
Молча Патель отвез ее в отель в небольшом автомобиле. Аннабелла поднялась в лифте на свой этаж, пять минут думала, в какой карман положила этот дурацкий ключ, затем еще три минуты вспоминала, как им пользоваться, и, наконец войдя в номер, первым делом проверила почту. Большую часть писем она решила прочесть потом или отправила в корзину, затем связалась с Пенни: — Как дела? — Думаю, должен получиться хороший репортаж. — Сообщить больше Аннабелла не решилась. — Я бегло просмотрела то, что ты успела отснять. Неплохо. Аннабелла буквально сдирала с себя одежду, липкую от пота. — Мне не позволили войти в Лаубенталь с камерами. И поверьте мне, вы бы не захотели, чтобы я снимала то, что там было. Пенни сердито спросила: — Это почему еще, черт возьми?! Обычно такой тон начальницы бросал Аннабеллу в дрожь, но не сегодня. — Потому что я видела все собственными глазами, с голограммой и сравнивать нельзя. Повисла долгая пауза. Аннабелла прикоснулась к наушнику, чтобы убедиться, что она по-прежнему на связи. — Пенни? — Прекрасно. У тебя есть еще два дня. — Ладно. — «Не знаю, смогу ли я выдержать два дня». — Люди здесь очень помогают. Думаю, они хотят, чтобы жители Синих зон узнали об их жизни. — Потому ты и делаешь этот репортаж, Аннабелла. Она сняла с себя оставшуюся одежду и с наслаждением почувствовала, как влажная кожа покрывается мурашками от охлаждаемого кондиционерами воздуха. — Одна из них пригласила меня куда-то сегодня вечером. Она не сказала, в чем дело, но думаю, она хочет помириться. Ее зовут Териз Плашко, и она все время была настоящей занозой у меня в заднице. — Ого, а я отправила тебя туда из-за твоего дружелюбного лица. Аннабелла едва со смеху не покатилась. С того момента, когда перед бурей включилась сирена, она даже не улыбалась ни разу. Аннабелла кое-что вспомнила: — Я не смогла записать ионную бурю. Мы находились под землей, и я не успела вовремя выпустить дрон на улицу. — Ложь, так как она на самом деле просто не подумала об этом, но зачем Пенни знать все? — Но если будет еще одна, я постараюсь ее записать. — Не переживай из-за этого. Нам пока хватит присланных записей. Мне нужно больше материала о людях. Жаль, что ты не пронесла камеру в больницу. — Нет, не жаль, — выразительно произнесла Аннабелла. Териз, ожидавшая Аннабеллу на стоянке, казалась подавленной. — Вот наша машина, — произнесла она, подходя к автомобилю, серебристому седану средних размеров. Аннабелла видела такие несколько лет назад, когда делала репортаж в северной части Нью-Йорка. При приближении Териз дверцы не открылись. Ей пришлось воспользоваться жезловидным пультом. — А ездить на ней не рискованно? — спросила Аннабелла. — Ничего другого получить не удалось, — ответила Териз, садясь на водительское сиденье. — Все новое, оснащенное биосканерами нам не по карману даже с четырьмя источниками дохода. — В семье? — спросила Аннабелла, втискиваясь на переднее сиденье. В фургоне было гораздо просторнее. Териз кивнула и нажала на кнопку, чтобы завести машину. Они молча выехали из гаража под неодобрительным взглядом охранника. Аннабелла каким-то образом почувствовала взгляд солдата даже через шлем ВОИ. «Вот это и есть презрение», — подумала она. Рядом с домом, к которому они подъехали, Аннабелла увидела уличную автостоянку — первую в этом городе. Териз остановила машину и протянула руку к заднему сиденью. — Прежде чем мы выйдем, вам необходимо кое-что надеть. — Она протянула Аннабелле пластиковую сумку. Расстегнув ее, Аннабелла увидела капюшон и перчатки, которые будут защищать ей голову и руки. — Идти недалеко, — добавила Териз, — но рисковать не нужно. Натягивая перчатки, — они казались влажными, липкими, и ей пришлось дернуть их несколько раз, чтобы полностью натянуть на пальцы, — Аннабелла спросила: — А зачем вообще рисковать? Териз справилась с перчатками гораздо быстрее. — Увидите. Полностью защитив себя от возможного заражения тибериумом, они вышли из машины. Териз заперла ее с помощью пульта, и женщины бегом направились ко входу. Дверь находилась лишь в нескольких метрах, но казалось, что они бежали до нее целую вечность, и все это время Аннабелла продолжала видеть умирающего в больничной постели мальчика. Войдя, Териз сняла капюшон и перчатки. Аннабелла последовала ее примеру, огляделась в поисках мусорного ведра, но не нашла его. Териз, с капюшоном и перчатками на руках, уже вела ее к одному из столиков. Их было около десяти, стоящих в два ряда деревянных — Аннабелла испытала шок — столиков. Со всех сторон доносился запах еды. Глядя на здание, она бы и не подумала, что внутри ресторан, но сейчас в этом не было никаких сомнений. «Прямо как на ужине у Моники и Фредди — когда zia в настроении…» Напротив двери на кухню, на невысоком помосте, Аннабелла увидела четырех музыкантов. За ударными инструментами расположилась светловолосая женщина, темнокожий мужчина сидел за старомодным деревянным пианино, а двое других мужчин — оба бледные, на одном солнцезащитные очки — держали гитары. Аннабелла, мало что понимавшая в музыке, была уверена, что один играл на акустической, а другой на бас-гитаре. Мужчина, игравший на обычной гитаре, подошел к переднему краю помоста. — Добрый вечер! Сейчас мы исполним «Бродячий блюз». Квартет начал отбивать забойный ритм, и Аннабелла едва не упала со стула. Музыка всегда расслабляла и успокаивала ее, а эти звуки заставляли двигаться. Один из гитаристов запел: С утра нашарил под кроватью башмаки, С утра почуял — встал не с той ноги, Нет, дома нынче мне не усидеть, Пойду с тоски бродить и блюз печальный петь. [23] В словах песни не было ничего особенного, но сочетание мощной игры на гитаре, пианино, бас-гитаре и барабанах создавало ритм, ударами отдававшийся у нее в груди, — раз, два, три, четыре… В середине песни к ним подошли, чтобы принять заказ. Аннабелла, увлеченная происходящим, даже не поинтересовалась, есть ли здесь встроенные в столы компьютеры. «Очевидно, — подумала она, сообразив, что Териз уже сделала заказ, — в ресторанах у них то же самое, что и в гостиницах». Следующая песня оказалась не столь мощной в музыкальном отношении, зато текст обращал на себя внимание: Ходит тут по домам чужак и спрашивает имена, |