Книга Внучка берендеева. Третий лишний, страница 81 – Карина Демина

Поначалу простенькие — артефакты напитать.

Огородики местные заговорить.

Да и в Акадэмии было с кем силою поделиться. А она, что река, чем больше убывало, тем больше прибывало. И шли деньги, медяк к медяку.

После и серебро зазвенело.

А на четвертом курсе Фролу предложили постоянную работу. И платили полновесным золотом. Хватало, чтоб на возврат долга отложить и домой отправить. Фрол писал.

Об Акадэмии.

Учебе.

О том, что возвернется всенепременно, что появится, может, летом, а может, еще когда, было бы время. Только времени не было, то, которое появлялось, работа забирала.

Иль учеба.

Сам не заметил, как увлекся…

…и Акадэмией. И ею.

Ею с первого взгляда. Красива была. Горда. Знатна. Не про Фролову душу. Идет. Стучат каблучки, звонки, звенят бубенчики, в косу плетеные… и коса эта вьется змеею. Сияют перстеньки на тонких пальчиках. А лицо-то… и глянуть страшно.

Но глядел.

Украдкой. Издали. Любовался. Запоминал.

Рисовал.

В Акадэмии-то сказали, что у него талант… глупость это, выходило ладно, но и только. На том и сошлись. Архип, дружок заклятый, привел.

— Хочешь подзаработать? — спросил с порога и впихнул в комнату ее, а Фрол растерялся и только сумел, что кивнуть. — Ей нарисовать кое-что надо. Люци, заходи. Не смотри, что он букой. Это так, пыжится, а вообще нормальный парень…

— Что вы… — В ее присутствии Фрол терялся. Разом вспоминалось, кто он таков.

Пусть и свободным рожден был, а…

…боярская дочь и…

— Мне и вправду нужна помощь… не получается… с чертежами я прекрасно управляюсь, но рисунок — это другое. На рисунок у меня фантазии не хватает.

И вошла.

И присела. И выложила свои наброски.

— Видите? Этот чертеж следует поместить на идеально ровную плоскость. Он сам по себе красив. Как мне кажется…

Фрол слушал и кивал.

Не видел ни чертежа, ни плоскости. Ничего не видел, кроме алой ленты в ее волосах. И самих этих волос. Ушка аккуратненького, розового, будто бы из жемчуга литого. Крохотной родинки на щеке ее… самой этой щеки, пудрою не припорошенною, но гладкой, мягкой с виду.

Сидел.

Смотрел. Дышать боялся, спугнуть…

— …но я понимаю, что не все разделяют мою любовь к подобным… абстрактным узорам.

— Люци, не уговори парня вусмерть.

Архип лишь посмеивался.

Понял?

Давно понял. И сыскал повод привести ее. Думал, помогает, только хуже сделал… но тогда Фрол ему был благодарен, если не за надежду, то хотя бы за тень этое надежды.

И рисунок сделал.

Медальон о двух половинах. Внутри — чертеж ее, который она сама выводила на мягком золоте тончайшею иглой. На другой — чеканная пластина с птицами.

Две цапли застыли друг напротив друга, мгновенье птичьего танца, подсмотренного на болотах. И она сама удивилась, набросок увидав.

— Вы действительно талантливы.

А Фрол, робость унявши, пробормотал:

— Не в том, что начерталки касается…

У него и вправду не ладилось. Все ж права она была. Рисунок — это одно, а чертеж — совсем даже иное. И чертежи Фролу не давалися. Линии прямые. Углы… вся эта наука, которую он старательно впихивал в голову свою, в оной голове укладываться не желала.

— Если хотите, я помогу…

Хотел ли?

С того дня и повелось. Фрол и Архип, а с ними — Люциана Береславовна… тогда еще попросту Люциана… Люцианушка… Аннушка…

…его Аннушка.

…ведь и вправду понадеялся, дурень этакий. А что, денег он собрал довольно, чтоб откупиться… не поленился съездил до дому. А там боярин сменился, старый-то, быть может, и не отпустил бы, он свою выгоду чуял, но наследникам надобен был не маг с грядущею выгодою, а деньги… хотелось красивое привольной жизни.

Денег у Фрола было.

Чего не хватило — Архип дал. В долг, конечно… в долг. Аннушка тоже хотела дать, у нее-то с деньгами всегда вольно было, но он не взял. Тогда и поругались в первый раз… думалось — в последний. И самим смешно стало, мол, какая глупость… деньги.

…обратно мало что на крыльях не летел.

…сговорили же.

…полгодика всего осталось. И станет Фрол полноценным магиком. Работа будет. Его уже ведают, зовут… и платить будут. По-первости-то придется потерпеть.

Пока на дом соберут… оно-то понятно, что батюшка Люцианы этакому жениху не обрадуется. Да только не будет у него власти над полноценною магичкой. Свободна она станет в выборе.

И выберет.

Мнилось, что выберет… уже выбрала… ведь слушала. И улыбалась. Смеялась, когда он, ошалевши от счастья, хмельного, как мед молодой, рассказывал про жизнь их будущую.

Про дом.

Про…

…почему ни словом не обмолвилась, что не по нутру ей это? Дала надежду, а после…

…Фрол помнил свой страх, который возник, когда он постучал в дверь ее комнаты…

…или сначала встреча была с Марьяной Ильиничной? Сочувствие ее притворное… и ласка… намеки, что не верна ему Люциана. Мол, нельзя уезжать надолго, невестушку свою бросать, ибо заскучает девка. А там и сыщется кто, способный грусть-тоску развеять.

Не поверил.

Озлился.

Мало, что не сказал грубо… но сдержался и бросился к ней… колечко купил… теперь, когда свободен был, мог подарить. Пускай простенькое самое, серебряное да без каменьев, но зато заговоренное. Тут-то Фрол мастером был.

Научился.

Небось недаром за его плетения немалые деньги люди платить готовы были.

Счастье было… было… что горихвостка на ветке. Вот она сидит, поет-заливается, а вот и исчезла, сгинула в листве зеленой…

…пустая комната.

…мертвая.

Он сразу это понял, хотя на первый взгляд все на месте осталось. Сундуки у стен. Столик ее… бумаги… над чем она работала? Встроенная защита?

Стены.

Пол.

От дурного глаза. От завистников и татей, от слова поганого, от проклятий… красиво получалось, будто бы узор дивный, не то азарский, не то и вовсе из страны Шемет, откудова были Люцианины кубки резные.

…берегла их.

…а тут осколки на полу лежат. Фрол собрал их, положил на стол. Огляделся. И тогда… да, тогда, пожалуй, осознал, что Аннушка ушла.

Да только не поверил.

Не могла она, чтобы сама… чтобы по воле своей… бросить все… и его, и работу свою… и кубки шеметские… искать кинулся.