Книга Девочки. Дневник матери, страница 61 – Фрида Вигдорова

Саша:

— Мама, а что она хотела этим сказать?

Лично я думаю, что таких надо убивать. Такая грязная подлюга.

* * *

Галя:

— Мама, я была на лекции о культуре поведения. Нам там сказали, что употреблять такие слова, как «сволочь» ОЧЕНЬ неприлично. Вот Америка!

* * *

Телефонный звонок:

— Можно Галю?

— А кто ее спрашивает?

— Один знакомый.

Галя берет трубку:

— Да… Да… Нет… Да… Ну что ж, хорошо. Да… Да…

— Галя, это кто звонил?

— Один мальчик. Его зовут Дима. 8-го я пойду с ним на «Голос Америки» — он пригласил.

— Почему же ты не спросила у меня разрешения?

Галя, широко открыв глаза:

— Мама, ну неужели, неужели бы ты не разрешила?!

* * *

Саша, по какому-то поводу:

— А ОН говорит иначе.

— Кто это «ОН»?

— Алеша.

13 января 53.

Саша очень много думает и говорит о смерти. Просыпаясь ночью: «Мама, я не умру?» Или, ложась спать: «Мамочка, можешь ты мне обещать, что я сегодня не умру? Я очень боюсь умереть».

— Мама, я никак не могу себе представить: был человек — и нет его…

— Мам, я без тебя жить не смогу. Давай умрем вместе.

Я помню: и у меня в детстве так было.

14 января 53.

Сейчас мы с Шурой в поте лица работали на Сашу: я переписывала красивым почерком заметку в стенгазету, а Шура сочинял сатирические стихи. (Саша дала ему список девочек с прегрешениями, указав при этом и свои собственные).

Наблюдая эти наши поступки, Ольга Леонидовна сказала:

— Таких родителей очень по радио пробирают…

16 января 53.

Саша:

— Наташа Шабанова очень обиделась на стихи.

Шура, протирая очки:

— Больше я в этой газете не работаю!

* * *

Саша:

— Мама, я тебя обожаю!!! (с некоторым надрывом).

Я молчу. Тогда Саша легонько толкает меня в бок — что, мол, не отвечаешь?

28 января 53.

Я:

— Саша, Шабанова и Людмирская — дружат?

Саша, подумав:

— Шабанова с Людмирской дружит, а Людмирская с Шабановой — водится.

* * *

Телефонный звонок:

— Можно Галю?

— Ее нет. А кто ее спрашивает?

— Вова.

— Здравствуй, Вова. Что передать Гале?

— Передайте ей, пожалуйста, что у меня есть ЛИШНИЙ билет в театр.

* * *

Саша:

— Мама, страшно подумать, если б я жила в Америке, я была бы плохая и думала бы плохо, неправильно.

— А сейчас ты хорошая?

— Ну! Советская же! А если б я жила там, я была бы за Эйзенхауэра, Трумена — даже дрожь пробирает, как подумаешь!

* * *

Саша:

— Мама, у меня такое желание, чтоб ты мне все время повторяла, что ты меня любишь.

* * *

Когда Саше с Таней было по 8 лет, а Алеше 11, он хорошо, с удовольствием играл с ними: девочки перед ним преклонялись, он ими помыкал, и все были довольны такой расстановкой сил. Теперь Саше с Таней — 10, Алеше 13, и ему с ними скучно. Они несколько раз приглашали его, он обещал прийти — и не приходил.

Саша не вынесла — и послала ему такое письмо:

* * *

Галя:

— Мама, встань на цыпочки и поцелуй меня в лоб!

* * *

Саша, рыдая:

— Не думай, не думай, пожалуйста, что ты красивая и симпатичная, когда сердишься.

* * *

Саша:

— Папа, в словах «беллетристика» и «белиберда» — корень один?

Папа:

— Как когда.

* * *

Я обращаюсь к Шуре с разными вопросами. Он читает, и ему отвечать неохота. Он говорит: «Фридочка, пойди, займись чем-нибудь общественно полезным…»

Саша, строго:

— Хоть и «Фридочка», а все равно обидно.

4–9 марта 53.

В эти дни Сашу ранило каждое веселое слово, каждая улыбка. Ее поражало, что люди ходят в магазины, варят обед, едят и пьют.

Она спрашивала:

— Как же сейчас будет? Что же мы будем делать? ^[47]

* * *

Саша:

— Папа, мне надо у тебя кой о чем спросить, только, пожалуйста, не отвечай, что тебе некогда, что у тебя болит голова и что ты уходишь.

24 марта 53.

Саша:

— Ох, и ругала нас учительница! Самыми последними словами: и аристократами и всяко…

25 марта 53.

— Мама, у тебя очень много друзей. Человек 200, наверное. Можешь ты сказать, кто у тебя на первом месте, кто на втором, на третьем?