Онлайн книга «Золотая женщина»
|
– А-а-а! – заорала Вика, кружась в тумане. Перед ней вдруг появился столб с надписью «Овражки», полетел ей навстречу. Вика не услышала, а скорее почувствовала удар. Почувствовала, как вылетает вслед за лобовым стеклом из машины. Потом она все-таки услышала рядом с собой грохот, скрежет, треск. Сквозь закрытые глаза багровым отсветом мелькнули языки пламени. * * * Домработница Нюра вошла в квартиру Бортниковых, своих хозяев, ровно в восемь ноль-ноль. У нее был свой ключ от двери. Повесила на отдельную вешалку свой плащ и сразу же обнаружила беспорядок – обувь разбросана, в гардеробной полный разгром. «А, это Виктория Пална в гости вчера собиралась! Ох, и шмотья у нее – на десять жизней хватит!» – улыбаясь, покачала головой Нюра. Побросала валяющиеся на полу вещи в гардеробную, дверь туда прикрыла – потом все развесит-разложит, сейчас главное – завтрак приготовить. Но на всякий случай решила пробежаться по комнатам – мало ли что, может, требуются какие-то экстренные меры. Так оно и было – в кабинете хозяина на полу валялась разбитая лампа, осколки похрустывали под ногами. Нюра схватила пылесос, мгновенно расправилась с осколками. Рысцой побежала на кухню. Ох, нехорошо будет, если Андрей Владимирович без завтрака останется. Супруга-то евонная плохо кушает, мало, а вот хозяин обязан питаться! Омлет, тосты, банка с клубничным джемом (не покупной, сама для Андрей Владимирыча варила!), несколько черносливин для правильного пищеварения, листики салата… – А где же сам-то? – вдруг опомнилась Нюра. Не было еще такого случая, чтобы хозяин к половине девятого не сидел за столом! «Может, уехали они куда? Или в гостях задержались? Нет, такого сроду не было, Эмма-Шмемма, кобра очковая, – всегда предупреждала…» Нюра снова помчалась по комнатам. В спальне хозяина никого не было. И в спальне хозяйки тоже – тишь да гладь. Постели неразобранные. «Тьфу ты, зря завтрак готовила!» – расстроилась Нюра. И тут взгляд ее упал на дверь, ведущую в места общего пользования. Дверь была подперта стулом. Спрашивается, зачем? Нюра кое-как выпихнула стул из-под дверной ручки. Потом заглянула в ванную комнату – и обомлела. В ванне, то бишь в джакузи этой, спал Андрей Владимирович. Не в воде, нет, вода не была налита! Андрей Владимирович спал на полотенцах, набросанных в ванну, то бишь в джакузи… – Ос-споди! – перекрестилась Нюра. В этот момент хозяин открыл глазоньки свои и окинул Нюру тоскливым, мутным взором. «Не иначе перепил! – озарило Нюру. – А раньше-то если и употреблял, то по капельке… Не иначе сама его допекла!» – Доброе утро, Нюра, – завозился хозяин в своих полотенцах. – Андрей Владимирович, так неудобно ж, поди… И без подушки! – жалостливо заныла она. – А разве у меня был выбор? – Тоись? А Виктория Пална чего? – спросила домработница. Хозяина аж передернуло. – Нюра, она здесь? – Кто? – Хозяйка, вот кто! – Виктория Пална? Не-ет. Не видела. – О боже, боже… – забормотал хозяин, вываливаясь из ванной комнаты. – Где телефон? Надо срочно позвонить Эмме… – Андрей Владимирович, завтрак готов. Кушать пора! – напомнила Нюра. – Да какое там кушать! – плачущим голосом закричал хозяин. – Вика сбежала! – От вас?! Нет, не может такого быть. – Нюра, твоя хозяйка – сумасшедшая! Она на все способна!!! * * * Невыносимая боль. Везде, в каждой клеточке тела… Вика застонала и попыталась повернуться на бок. У нее не получилась. «Перелом позвоночника… – мелькнула обреченно мысль. – Все, я теперь инвалид. Руки и ноги ничего не чувствуют! Голова…» Образ всадницы на лошади, вдруг вынырнувшей из тумана, стоял перед глазами. Потом рядом зашуршала трава, и Вика услышала надтреснутый старушечий голос: – Любаша?.. Любашенька, ты, что ль? Не, не она… Вика, все еще не в силах открыть глаза, пробормотала: – «Скорую»… Вызовите «Скорую», пожалуйста! Я умираю… – Эва… ишь чего захотела! – возмутился голос. – У нас, милая, отродясь никаких «Скорых» не водилось… Сама пойдешь, али мужиков позвать? Вика с трудом разлепила глаза, подняла голову – перед ней стояла старушка лет восьмидесяти, с палкой, неказисто одетая. – Ка… каких мужиков?! Зачем?! – обалдело пробормотала Вика. – Ясно зачем… До дому тебя тягать. – Старуха осторожно потыкала Вику палкой. – Меня – чего?! – Эх, совсем плоха, видно… – заявила старуха. Потом, подумав, изрекла: – Не, без мужиков никак! И повернулась к Вике спиной, собираясь идти за этими самыми «мужиками». Вика задергалась, пытаясь встать. Как ни странно, но руки-ноги постепенно начинали подчиняться ей. Значит, она не парализована! – Стойте! Не надо никого звать! – просипела Вика вслед старухе. – Я… я сама. – Оно и правильно… – обрадовалась старуха. – Мужики вчера самогонку пили, сейчас их не добудесси, поди. А самогонку-то Макаровна гнала! Ее самогонку пить – последнее дело… Вика кое-как встала, огляделась – в нескольких метрах от нее дымился полуобгорелый остов машины. Прикоснулась ко лбу – на нем пульсировала гигантская шишка. – Скажите, а как… все-таки… вызвать врача? У меня, кажется, сломаны ребра, рука… сотрясение мозга… отбиты все внутренние органы… перитонит… до завтра точно не доживу… – Ну, это уж как бог решит… Не нам знать! – философски изрекла старуха. Вика шла за своей новой знакомой и сама не понимала, как еще ноги ее держат. У нее было ощущение, что еще пять, десять минут – и она точно умрет. Платье на ней обгорело, все видимые участки тела были покрыты ссадинами, а что внутри творилось, насколько там все было разбито-раздавлено – лучше и не думать… Деревня производила удручающее впечатление – унылые покосившиеся домишки, пыльные деревца вдоль дороги. На одном из домишек висела бледная, почти выцветшая надпись: «Больница». – Так вон же… вон же больница! – держась за ноющий бок, простонала Вика. – Ну да, была раньше больница, – согласно кивнула ее спутница. – Только давно очень. Когда наш колхоз передовым был. Колхоз-миллионер! А теперь в этой больнице только ветер гуляет. Эх, были раньше времена… – И старуха пустилась в пространные воспоминания. Но Вика ее не слушала. За одним из заборов стояла пара – тощий мужчина и унылая немолодая женщина с огромным животом. Выставив вперед ладонь, Вика попыталась загородиться от их любопытных взглядов. И вдруг подумала: «Девятый месяц, тазовое предлежание». Тетка была на девятом месяце беременности, и плод внутри ее находился в неправильном положении – вот что возникло в гудящей Викиной головушке. «Дура! – тут же осадила она себя. – Я ж эту тетку не пальпировала, УЗИ не назначала, с чего придумала про тазовое предлежание?! У меня сотрясение мозга, это точно…» |