Онлайн книга «Люблю, убью, умру...»
|
И я посмотрела на своего спутника совсем другими глазами. — Ты тоже об этом подумала? — спросил он вдруг. — О чем? — Я решила не рассказывать ему о той мысли, которая только что мелькнула у меня в голове. Я, конечно, не ханжа, но мы и так слишком форсировали события. — Нет, сначала скажи… — Вот еще! — Хорошо, — кротко произнес он. — Я тогда тоже ничего не скажу. Только ты потом мне напомни. — Когда — потом? — Ну, когда-нибудь потом… — Нет, мне надо точнее! — Потом, — туманно повторил он и повернул меня к себе, — когда-нибудь… Мы целовались на этой самой аллее, а мимо нас со свистом проскакивали роллеры. Я чуть приоткрыла глаза — светило вечернее солнце, и весь горизонт был залит золотом… Напрасно я переживала, что не увижу фонтанов с подсветкой, — время промчалось незаметно. В очередной раз отвечая на Сашин поцелуй — мы стояли за Никой Самофракийской, на какой-то площадке под навесом, — я обнаружила, что уже ночь. Мы сначала бродили вокруг одних фонтанов — веселых, распустившихся белыми и желтыми зонтиками, потом пошли к другим, с красной подсветкой, которые символизировали кровь погибших. Я призналась, что мне немного не по себе — довольно жуткое, тягостное зрелище… — Но завораживает, — сказал Саша. — Да, завораживает… Время стремительно приближалось к ночи. — Что же делать? — сказал он просто. — Я не в силах с тобой расстаться. Мне вдруг стало наплевать на все приличия и на соблюдение каких-то там дурацких церемоний. Я и так уже пропала. — Что же — аналогично, — кивнула я. — Мой милый маленький профессор… — Я еще даже не доцент пока! В результате мы поехали ко мне домой. * * * Наблюдать за Сашиным пробуждением было очень интересно. Сама я уже минут десять как проснулась и теперь смотрела на него. Он тихо дышал, потом, наверное, почувствовал мое движение рядом — чуть задрожали его ресницы, он слегка пошевельнулся. И, не открывая глаз, протянул руки в мою сторону. Я отодвинулась к краю постели. Еще некоторое время я ускользала от его ищущих рук, но в конце концов он поймал меня. — Ну, куда ты убегаешь? — сонным голосом пробормотал он. — Ты моя, моя, моя… Не пущу!.. Это было интересно и приятно — потому что он начал искать меня, еще находясь на зыбкой грани между реальным и нереальным миром, он стремился ко мне, находясь в тенетах подсознания… Я вспомнила вчерашний день. «Может быть, Саша действительно тот человек, с которым я буду вместе до конца жизни? Может быть, он — моя судьба?» — А кофе в постель? — строго спросила я. — Приличные люди в это время подают кофе в постель! — Что? — встрепенулся Саша. — Ах, ну да… сейчас я встану… Где у тебя кофе? Не надо никакого кофе! — засмеялась я, обнимая его. — Я пошутила… Если честно, я не очень-то и люблю его… — Кстати, я тоже, — оживился он. — Правда, иногда позволяю себе чашечку. — Растворимого? — Да, чашечку растворимого. — Мне сегодня на работу идти ко второй паре, так что время у меня есть, — важно произнесла я, выскальзывая из его рук. — Я, пожалуй, приготовлю тебе завтрак. — О, это было бы здорово! — с энтузиазмом воскликнул он. — Признаюсь, я по утрам всегда почему-то голодный. — Бывает… А ты, наверное, маменькин сынок? — спросила я. — Привык, чтобы за тобой ухаживали, да? Кормили, гладили рубашки… — Да, конечно!.. Но зато я умею быть очень благодарным… Мы болтали — полушутя, полусерьезно, потом переместились на кухню, где я вплотную занялась приготовлением завтрака. Не мудрствуя лукаво, я соорудила настоящую глазунью: желтки были глазами, а нос, рот и брови я нарисовала на яичнице кетчупом. — Боже, это же настоящий шедевр! — восхитился Саша. — Даже есть жалко… Господи, какая досада, что я не захватил с собой фотоаппарат… — Зачем тебе фотоаппарат? — Я бы сначала сфотографировал яичницу, на память… Первое блюдо, которое приготовила мне моя девушка. Память на всю жизнь! Я не слишком сентиментален? — Как сказать… а что, разве я твоя девушка? — с невинным видом спросила я. — А разве нет? — насупился он. — Кстати, а ты что будешь есть? — Вот, йогурт в стаканчике и апельсин… — И все? — ужаснулся он. — Теперь понятно, почему ты так и не выросла! — Ты что, хочешь сказать, что я лилипутка? — Нет, ты — ми-ни-а-тюр-ная. Ты такая хорошенькая… — Он вдруг забыл о глазунье и полез обниматься. — А тебе обязательно идти на работу? — Саша! Потом он отвез меня на работу. А вечером встретил… Мы были почти неразлучны, и я с некоторым удивлением прислушивалась к себе. Я совсем не уставала от непрерывного общения с Сашей. Не раз в своей прошлой жизни я слышала, что я эмоционально холодна и вечно соблюдаю некую дистанцию, словно храню в своей душе бог весть какие важные тайны. Только никаких тайн и в помине не было! Многажды упрекали меня в стремлении к одиночеству — а что поделать, мне надо было хоть иногда, хоть ненадолго побыть одной. Но сейчас ничего этого не было. Я скучала по Саше, даже если мы расставались только до вечера. Я все время стремилась к нему — он был теплый, милый, мягкий, его хотелось ласкать и гладить, словно плюшевую игрушку… — Послушай, я все хотел спросить тебя… — однажды сказал он, находясь у меня дома. — Ты что, совсем одна? — О чем ты? — Ну, я все смотрю, как ты живешь… ни одной фотографии нигде… У тебя что, ни одного даже самого завалящего родственника нет? Какого-нибудь там двоюродного дяди или троюродной племянницы… — Представь себе, нет, — вздохнула я полушутя. — Сиротинушка я горемычная… Нет-нет! — тут же ринулся он в атаку. — Ты не одна! Я буду тебе за всех родственников сразу… Я тебе не говорил? — Что? — Что я люблю тебя… — Не припомню, если честно. — Так вот сообщаю: я тебя люблю! — Саша прижал меня к себе, уткнулся носом мне в шею, стиснул так сильно, что я едва не задохнулась. — И я отказываюсь от всех своих родственников… чтобы только ты любила меня! — Какой же ты свинтус, Саша! Слышала бы тебя сейчас Нина Ивановна… — А ты? Ты меня любишь? Между прочим, а ты разве не свинтус? Ты мне до сих пор не сказала, что любишь меня! — Люблю, — вдруг произнесла я. И тут же продолжила стихами: — «Не спрашивай: ты знаешь, что нежность безотчетна, и как ты называешь мой трепет — все равно; и для чего признанье, когда бесповоротно мое существованье тобою решено…» |