Книга Храню тебя в сердце моем, страница 36 – Фиона Макинтош

– Любовь – это боль, правда?

Иди развернулась. Это была барменша из «Головы короля», куда они с Томом заходили несколько раз, и она не могла не заметить громко смеющуюся женщину за стойкой бара. Судя по морщинам, женщина была уже в возрасте, но Иди заметила, что Делия следит за своей внешностью. К ее удивлению, она выглядела еще моложе с убранными в хвост волосами и без помады и румян.

– Делия, не так ли?

– Хорошая память. Куда это собрался твой красавчик?

– Здравствуйте. Меня зовут Иден Валентайн. Так заметно, как сильно я его люблю?

– И тогда, и сейчас.

– Том – мой муж. – Она рассеянно погладила будущего ребенка. – Я провожала его, потому что он ушел на весь день. – Она смущенно отвела взгляд.

– Откуда такое беспокойство?

Иди начала объяснять практически незнакомой женщине у своих ворот, что ее муж потерял память до того, как они встретились, полюбили друг друга и уехали из города, чтобы помочь ему полностью восстановиться. И даже рассказала о своих планах открыть свадебный салон.

– Не только свадебный, конечно… Я хотела бы шить приданое и одежду для медового месяца. В конечном счете я хотела бы предложить полный ассортимент готовой одежды для занятой женщины – для работы, отдыха и дома. – Туман в ее взгляде рассеялся, и она посмотрела на Делию. – Сегодня, однако, я думаю только о Томе и о том, чтобы с ним было все хорошо.

Делия пожала плечами.

– Нужно же когда-то его отпустить. В следующий раз будет легче. И скоро ты будешь махать ему вслед, радуясь, что у тебя появилось время для себя, – сказала она, игриво похлопав Иди по плечу. – Я жду не дождусь любой возможности проводить Берта из нашей квартиры.

– Вы живете над пабом?

Делия кивнула, и выражение ее лица омрачилось.

– Нам не удалось завести детей, – сказала она, взглянув на живот Иди, но почти сразу же повеселела. – Но это означает, что мы можем много работать в пабе, и Берт сказал, что следующей зимой нам стоит поехать в отпуск. Может быть, в какое-нибудь теплое местечко.

– Как здорово, – сказала Иди.

– У тебя, думаю, к тому времени забот будет невпроворот, – подмигнула ей Делия. – Твоя семья живет где-то неподалеку?

Иди покачала головой.

– Как насчет друзей? Успели завести?

Она пожала плечами.

– Пока нет.

– Ну, вы, вероятно, были слишком заняты, – отметила Делия сухо, взглянув еще раз на округлившийся живот Иди. – Пошли, я сегодня обещала своему Берту вкусный фруктовый пирог.

– Куда? – нахмурилась Иди.

– Ты что, не знаешь, что лучшая в Великобритании ежевика растет в конце твоей улицы? – спросила Делия.

Иди смотрела на нее непонимающим взглядом.

– О боже мой. Иди принеси чашку, и к возвращению мужа ты испечешь пирог с ежевикой и яблоками.

Иди хихикнула.

– У меня есть яблоня в саду – вся гнется от яблок.

– Отлично.

Иди поспешила обратно в дом и вернулась с большой чашкой.

Делия, как бы между делом, взяла ее под руку.

– Пошли, Иден.

– Иди, – поправила та.

– Хорошо, потому что я как раз хотела обсудить с тобой твои волосы.

– Мои волосы? – переспросила она.

– Нужно их укоротить. Ты молода, Иди! Сейчас модно ходить с короткой стрижкой.

Иди с опаской посмотрела на свою новую подругу, на лице которой было озорное выражение.

– Что? – переспросила Делия.

– Тому нравятся длинные волосы.

– Как и всем мужчинам, но на дворе 1920 год! Сколько тебе лет?

– Двадцать четыре, – ответила она.

– Ну что ж! – ответила Делия, как если бы это решало все проблемы. – Сейчас нет ни одной женщины до тридцати, которая не спешит остричь косы. А за твои пышные, темные, блестящие волосы другие женщины убили бы. Ты можешь стать главной модницей в Лондоне, Иди.

– Почему бы тебе самой не стать ею?

– Потому что мне скоро сорок четыре! Если ты откроешь этот свой салон, разве не к тебе женщины будут обращаться за советами по вопросам моды?

– Думаю, да.

– Постригись, девочка. Я слышала по радио, что в парикмахерские в Нью-Йорке сейчас каждую неделю приходят тысячи женщин, и все хотят короткую стрижку. Дальше наступит очередь Лондона. Ты ведь видела модные журналы?

Иди кивнула.

– Должно быть, довольно пугающе для мужчин, – рассмеялась Делия. – Но у нас есть Мадлен.

– Мадлен?

– Превосходная парикмахерша, которая затем стала моделью и работала в Париже, а теперь вернулась, живет рядом с пабом и может постричь тебя по последней моде. Думаю, мы сможем сделать это во второй половине дня, и ты удивишь своего парня не только горячим ежевичным пирогом, но и новой соблазнительной стрижкой.

– Делия, я не уверена… – Она замотала головой.

– О, он будет в восторге. – Она похлопала Иди по плечу, словно сделка уже заключена. – А теперь расскажи еще о своем красавце-муже. Должна предупредить, что будь я лет на двадцать моложе…

Смех Иди было слышно на всю живописную деревенскую улицу с живыми изгородями и ежевичными кустами.

* * *

Том слегка вспотел от работы и теперь пытался охладить себя, потягивая имбирное пиво на кухне Эйба вместе с Солом. Эйб помешивал суп в кастрюле на плите.

– Жарко сегодня, Эйб. Думаешь, суп – хорошая идея? – заметил Сол.

– Куриный суп – всегда хорошая идея, Сол.

Сол подмигнул Тому.

– Мы все погрузили, Эйб.

– Хорошо. Я рад, что мы избавились от тканей.

– Еще не избавились, – сказал Том. – Продажа не считается, пока не получены деньги.

– Слушай, Том, поедем сегодня со мной.

– Сол, ты это предлагал уже раз десять, – вздохнул Том.

– Давай поднимем число до дюжины. Поедем со мной. Эйб тоже считает, что так будет лучше. И мне так кажется. Ты сам должен совершить эту сделку.

– Теперь ты говоришь, как Валентайны. Мне нравится работать за кулисами.

– Ты хорошо поработал, Том, – заверил Эйб. – Как ты себя чувствуешь?

– Я чувствую себя великолепно, – признался он. – Было что-то раскрепощающее в том, чтобы одному сесть в автобус, идти, полностью распоряжаться собой. Но Иди, как вам известно, волнуется. – Он не добавил, что его автобус был практически пуст, что большую часть пути кондуктор развлекал его болтовней, а дороги были свободными. Том знал, что поездка из Голдерс-Грин в Лондон будет тяжелее, и все эти звуки от людей и машин, животных и городской суеты могут нарушить его нынешнее спокойствие.