Онлайн книга «Солнечная богиня»
|
И вдруг новая мысль привела Павла в еще большее отчаяние. Оля… Оля, нежное создание! Как выдержала она все это?.. А вдруг с ней повторится все то, что было прошлой весной, и она снова сбежит от потерь и печалей этого мира в свою вымышленную страну? Снова вообразит себя Дезире?.. – У вас есть ее городской телефон? – быстро спросил Павел. – Чей? – споткнулась на полуслове Мура. – Олин, чей же еще! – А разве у вас его нет? – удивилась та. – Представьте себе! – злясь на самого себя и свою веру в могущество сотовой связи, закричал Павел. – Ладно, простите, я что-нибудь придумаю… Есть же, в конце концов, справочные! – Кристина скоро приедет, – неожиданно заявила Мура. – У нее точно Олин номер есть. Они вроде в ссоре, но номер она даст. Кстати, о Кристине… Она тут такое учудила! Сказала Ване, что знает, будто у Леры с Кириллом роман и будто вы Леру с любовником застали, когда ее мужем были, а Ванька – наивный человек… – трещала Мура. – Павел Степаныч, а что ж вы тогда всем сразу не сказали, что застали ее с любовником? Тогда бы к вам все по-другому относились, я вас уверяю!.. Павел не стал ее дослушивать и пошел к дому. Он во что бы то ни стало хотел дождаться Кристину. – Паша! – вдруг позвали его от беседки. Это был Иван. В толстом вязаном свитере, в шерстяной шапочке, с наброшенным на плечи пледом, который делал его похожим на женщину, Иван сидел в беседке, держа перед собой газету. – Привет… – они пожали друг другу руки. – Паша, ты все знаешь? – кротко спросил Иван. – Да. Мура сейчас просветила. Жду Кристину… – Не надо о Кристине! – с отчаянием произнес Иван. – Она… Нет, она не виновата, конечно… Но зачем она так! Иван мог говорить только о том, что мучило его. Павел же думал только об Оле. Но все-таки он нашел в себе силы спросить: – Что с Лерой? – Лера сейчас в Москве. Уехала на следующее утро после того, как произошли все эти события… Нет, ты понимаешь, я даже не замечал, что у них с Кириллом… – Иван сморщился, словно собираясь заплакать, но потом все-таки нашел в себе силы продолжить. – Она меня ненавидит. Ты понимаешь, Паша, не я ее, а она меня ненавидит! Эти фотографии… Они там с Кириллом сидят в каком-то кафе, потом на улице, заходят в какой-то дом… Потом снимали из окна напротив… – Иван затряс головой. – Я теперь так тебя понимаю, Паша! – Перестань. Чего ты хочешь от Леры? – Я хочу только одного, чтобы она перестала меня ненавидеть, – Иван поправил на голове вязаную шапочку. – Нет, даже не так – я ее раздражаю, раздражаю до безумия… Я ведь вовсе не красавец в кожаных штанах, я обычный человек! Я тебе даже больше скажу: и Кирилла она не любит! Она его презирает! Паша, что мне делать? – Не знаю. Меня Лера тоже не особенно любила… – пожал Павел плечами. – Ну и что? – Паша, но что же делать? – Я не знаю, – с раздражением повторил Павел и вышел из беседки. Он пошел по аллеям в самую глубь сада, туда, где никого не было. «Если я найду ее, то больше не отпущу… Мы будем вместе. Даже если она снова превратится в Дезире…» Он сел на деревянную скамейку, закинул ногу на ногу. К ботинку прилип опавший лист… Неподалеку была куча песка, основательно прибитая дождями. Рядом валялась детская лопатка. Павел неожиданно вспомнил, как Оля возилась с Фаниным сыном. Они строили тут замок из песка… Белобрысого мальчика загрыз черный пес, а пса застрелил он, Павел. Потом из того же ружья застрелили Агнию, а на ее месте должна была быть Оля… Что за нелепый, чудовищный круговорот смертей!.. В это время скрипнула калитка, связывающая этот двор с двором соседей, и в просвет выглянула Фаня. Павел встретился с ней глазами. – Можно? – сдержанно спросила Фаня. – Заходи… Она прошла, села рядом. Как будто и не изменилась вовсе, лишь сутулилась больше обыкновенного… Павел не видел ее с тех самых пор, как пристрелил пса. Говорят, она больше горевала о собаке, чем о мальчике… – Фаня, мне очень жаль. Но иначе мы тогда не подошли бы к мальчику… – А, вот ты о чем… – усмехнулась она. – Извиняешься за Кекса? А мальчика, кстати, звали Олегом… Не надо, не извиняйся. Павел почувствовал приступ раздражения, но сдержался. – А я только сегодня смогла вернуться сюда, – сказала Фаня. – Между прочим, приехала на электричке, машину-то я тоже тогда разбила… – Сочувствую. – Ты мне ни капли не сочувствуешь, – сказала Фаня. – Ты, как и все, думаешь, что Олежек был мне не дорог. Ведь думаешь? – с вызовом спросила она. Павел ничего не ответил. – Как ты живешь, Паша? – через некоторое время спросила она уже более мягко. – Ничего… – Все один? Он пожал плечами. Меньше всего он хотел говорить с Фаней об Оле. – Ты сильно поседел… – она провела ладонью у него по волосам. – Но, знаешь, тебе это идет. Он едва сдержался, чтобы не уклониться от ее руки. – Спасибо. – Паша, а что, ты совсем уже не помнишь прошлого? – едва заметно улыбнулась Фаня. – О каком прошлом ты говоришь? – О нашем. Это было много, много лет назад… – Фаня расправила платье на коленях. – Какие страсти тогда кипели! Не верю, что это происходило с нами… – она снова едва заметно улыбнулась. – Возможно. – А ты такой холодный, как айсберг в океане… – она шутливо ткнула его кулаком в бок. – Скажи, ты сейчас действительно один?.. – Фаня, перестань. – Значит, все-таки кто-то есть, – тут же сделала она умозаключение. – Но пока еще все очень неопределенно, да? Как видишь, я неплохой психолог… – Фаня, даже тогда, двадцать лет назад, я не говорил тебе, что… Ну, в общем, я и тогда тебе ничего не обещал. – А зачем нам любовь, Паша? – удивилась она. – В нашем-то возрасте! Послушай, давай повторим прошлое, а вдруг что-нибудь да получится? Это ничего, что у тебя кто-то есть, это нам не помешает. Только я могу тебя понять, только я! – Фаня, замолчи. Она наклонилась и заглянула ему в глаза. – Ты до сих пор на меня в обиде, – строго произнесла она. – Стыдно, Паша, быть таким злопамятным. – У меня нет к тебе никаких претензий. – «У меня нет к тебе никаких претензий…» – передразнила она. Некоторое время они сидели молча. Павел рассматривал лист, прилипший к его ботинку. Ему было и жаль Фаню, и в то же время она вызывала невероятное раздражение… |