Онлайн книга «Солнечная богиня»
|
Павел повесил свою куртку на сук, взял один патрон. – Давай с двадцати. Раз, два… – зашагал Павел, точно зная, что стрелять в Викентия не будет, а тот как пить дать промажет, несмотря на то что всякие клубы посещал. Толку от этих пафосных заведений… – Как заряжать, знаешь? – бросил он через плечо, медленно отсчитывая шаги. – …три, четыре, пять… – Знаю, знаю… Не успел забыть! – раздраженно крикнул Викентий. Откинул стволы у ружья вниз, загнал патроны в патронник, снова вернул стволы на место. Затем вскинул ружье к плечу, целясь Павлу точно между лопаток. – …десять, одиннадцать, двенадцать… – И тут какое-то шестое чувство, оставшееся, видимо, в нем с прошлых военных, неспокойных времен, заставило Павла остановиться. Он быстро повернулся и увидел, что Викентий, прищурив левый глаз, уже тянет спусковой крючок на себя… – Э, еще рано… Но Викентий надавил на крючок до упора, и тут раздался выстрел. Павел почувствовал нечто вроде толчка в грудь и споткнулся. «Вот скотина… – с запоздалым сожалением подумал он. – Попал-таки!..» До самого последнего мгновения он не верил, что Викентий выстрелит. Думал, что и Агнию Васильевну тот убил случайно, не желая того, говорили же, что Эмма Петровна совершенно напрасно вмешалась… В левый бок точно раскаленный прут вонзили. Павел попытался удержаться на ногах, но не смог – упал, не выпуская ружья из рук. – Ты… – с трудом произнес он. – Зачем в спину?.. Его поразило, что Викентий целился ему в спину. Опустил голову вниз и увидел, как по рубашке медленно расплывается пятно. – А ты со мной честно поступил? – закричал Викентий. – Ты мне тоже – нож в спину! Тогда, еще весной… Целую весну она была с тобой! Я искал ее, а она была с тобой! Он подскочил к Павлу, вырвал у него ружье, потом бросил рядом свое – предварительно почистив приклад платком, чтобы стереть отпечатки: – Вот и подыхай здесь! – Теперь тебя точно посадят… – со сдавленным смешком произнес Павел. – Надолго… Кого ты хочешь обмануть? – А про записку ты забыл? Все решат, что ты сам застрелился! А если не поверят, я расскажу Степану Андреевичу, что это была дуэль. – Это… ерунда. Даже… мой отец не станет тебя выручать. – Посмотрим, – сухо ответил Викентий. – Терять мне уже нечего… И потом, я уже говорил, он уважает подобные вещи. Павел подтянул к себе ружье, попытался прицелиться, даже сейчас он не собирался стрелять в Викентия, просто хотел напугать. – Черт… – разъяренно пробормотал тот, отпрыгнув за ближайшее дерево. – Что ты делаешь?! – Как… что?.. Продолжаю дуэль… – Павел хотел засмеяться, но не смог – мешала боль в боку. – У тебя ничего не получится! – закричал Викентий. – Я тебя убил! – Ранил… – Нет, убил! Ты здесь подохнешь! – В голосе Викентия сквозило торжество. – И все наследство достанется мне! И Оля тоже… – Вот дурак… – с тоской сказал Павел, зажимая рану рукой. – Я ж тебе голову откручу, когда поймаю… – А ты попробуй! Найди меня! – и Викентий отбежал еще за одно дерево. – Догони!.. Он убегал все дальше и дальше, пока окончательно не скрылся из виду, а Павел продолжал лежать на мокрой траве. Пахло сырой землей и грибами. Павел пошарил вокруг себя и наткнулся на маленький мухомор с оранжевой шляпкой. – Вот, а говорил… что грибов здесь нет!.. – Павел отшвырнул мухомор от себя и с трудом сел. Голова у него кружилась, и неприятно подташнивало. Можно было, конечно, остаться здесь, на месте, и ждать помощи – в самом деле, это же подмосковный лес, а не пустыня! А можно было попытаться самому выбраться… «Другим было хуже… – отстраненно подумал Павел, мельком вспомнив свое военное прошлое. С усилием встал на ноги. – Надо Олю найти. Олю…» Он прислонился к дереву – рядом висела его куртка. Схватил ее и, кусая губы и тихонечко матерясь, накинул ее себе на плечи – не хотелось никого пугать видом крови. И медленно пошел назад, хватаясь за деревья. – Ха, убил он меня!.. Маменькин сынок… Он шел бесконечно долго, пока не оказался наконец на пустом пляже с перевернутыми лежаками. Снова моросил дождь, противный, холодный, настоящий осенний дождь, но Павлу почему-то стало лучше. Почти не шатаясь, он дошел до лечебного корпуса, туда, где этим летом работала Оля. В коридоре пожилая техничка с седым пучком на голове мыла пол. – Ну, куда? – закричала она, не оборачиваясь. – Расписание, что ли, не знаете?.. – Мне к Пал Палычу, – с безупречной вежливостью произнес Павел. – По личному вопросу. Он у себя? – А… да, у себя, – сказала техничка, немного сбавив тон. – Только ноги вытирайте… Павел вытер ноги о тряпку и пошел дальше, оставляя за собой на светлом линолеуме темно-красные пятна. Пожилая техничка изумленно открыла рот, глядя ему вслед. Без стука Павел ввалился в кабинет заведующего. – Вы Пал Палыч? Очень приятно, я тоже Павел… – бойко произнес он, глядя на пожилого мужчину с какими-то невероятными, брежневскими бровями. – Мне о вас Оля рассказывала… – Какая Оля? – грозно спросил заведующий, поднимаясь из-за стола. – Оля Журавлева, – бойко ответил Павел. – Вы не могли бы мне помочь? Мне в Москву надо, срочно, к Оле, а тут вот такая ерунда… – Какая еще ерунда? – Заведующий сердито дернул себя за бровь. – Вот… – куртка соскочила у Павла с плеча. – Эт-то что такое?! – закричал Пал Палыч, вытаращив глаза. – Вы ранены, что ли?! – Немного, – сказал Павел и вдруг грохнулся на пол, едва не свалив стеклянный шкаф, тот угрожающе задребезжал. Впрочем, через мгновение Павел снова пришел в себя и продолжил, глядя в потолок, на ослепительно белую лампу, которая была похожа на солнце: – Меня перевязать только, а дальше я сам… Мне в Москву! – В Москву, в Москву! – передразнил заведующий, склонившись над ним. – Тоже мне, «Три сестры»… У вас, батенька, дырка в боку. Огнестрельное? Сейчас, потерпите!.. Павел хотел ему рассказать о сегодняшних событиях и, главное, о Кешиной подлости (это ж надо, в спину целился!), но солнце над ним неожиданно погасло и наступила ночь… – Ну что, он так и не перезвонил? – спросила Римма, косясь на Олю круглым карим глазом. Они стояли у витрины зоомагазина – там, за стеклом, плавали разноцветные аквариумные рыбки, медленно разевая рты, словно вели между собой неспешную беседу. – Нет. И сегодня утром тоже не перезвонил, – сказала Оля. – Зря ты меня сейчас вытащила из дома… |