Онлайн книга «Дверь с той стороны»
|
– М-м… – Нет-нет, тепловое воздействие абсолютно исключается. Все успело остыть. Два с четвертью часа — вполне достаточное время. Оставим нефть в стороне: она ни при чем. – Хорошо. Скажите, профессор, вы не допускаете, что в природных условиях могли самопроизвольно образоваться такие вещества, какие употребляются для производства взрывов? – Взрывчатые вещества? До сего времени, во всяком случае, они нигде в природе не обнаружены. Даже там, где вещество не ограничивается, так сказать, минеральным царством. Я бы сказал даже, что открытие их означало бы, что ряд наших коренных представлений из области химии не соответствует действительности. Нет, это чересчур рискованное допущение. Полагаю, что говорить о наличии таких веществ нам с вами не следует. – Тогда… Тогда невдалеке от поверхности могла находиться значительная залежь химически чистых — или достаточно чистых — расщепляющихся материалов… – Эти материалы не умеют молчать, друг мой. Они доложили бы о своем присутствии сразу же, как только мы с вами появились здесь. – Но предположим, что они доложили, а мы своевременно не отреагировали. – Это уже из области субъективных причин. – Не обязательно. Могли отказать соответствующие приборы… – Этих приборов такое множество — не могли же они отказать все сразу. Да и сию минуту наши приборы… – Мой показывает присутствие. – А мой — нет. Значит, вам не повезло. – Все равно. – Разумеется. «Не повезло» я говорю просто, чтобы дать оценку этой случайности. Нет, друг мой, расщепляющихся материалов здесь не было, и сейчас присутствуют лишь те, которые входили в состав тела. – Тогда что же? – Вот и я не знаю что. Это и заставляет меня ломать голову. – Что же, профессор, не пора ли нам вернуться к причинам субъективного, как вы говорите, характера? И предположить, что просто-напросто кто-то… – Нет! — резко сказал Серов. — Не время! И никогда не будет время! Слышите? Вы находитесь в экспедиции первый раз, а я уж и не помню в какой. И я вам говорю: никаких субъективных причин быть не могло! Мы имеем дело просто с каким-то новым явлением природы. – Вы полагаете, что явление произошло бы так или иначе, и это… наше тело оказалось здесь, в месте проявления этого эффекта, лишь по случайности? Серов помолчал. – Нет, этого я не думаю, — ответил он наконец. — Я полагаю, что тело каким-то образом повлияло на течение определенных процессов, своим появлением как-то стимулировало, катализировало их, и в результате… Но я пока не вижу механизма этого явления. – Я тоже. Послушайте, профессор: а если в той полости был газ? – Газ? – Именно! Тело, вступив в контакт с поверхностью астероида, неизбежно нарушило ее структуру. Возможно, образовались микроразломы. Газ получил выход на поверхность. Температура оставалась достаточно высокой… – Для возгорания газа? Сомневаюсь. Кроме того, газ в полости — если он был — находился под немалым давлением. Предположим, какая-то часть его получила выход на поверхность. Допустим даже, она загорелась. Ну и что? Возник бы факел. Это послужило бы предупреждением, позволило принять необходимые меры предосторожности. Пламя не могло пробраться к массе сжатого газа: слишком велико было бы давление изнутри. – Да, — сказал Горин. — По-видимому, вы правы. Но, откровенно говоря, больше ничего мне не приходит в голову. Скорей наоборот. – Что значит — наоборот? – Скорей выходит из нее… – Ну… Ну что вы… Не надо так. Помолчим немного и подумаем. – Помолчим, — согласился Горин. Они помолчали. Горин прислонился лбом к холодному стеклу и закрыл глаза. Так было легче. Резко падали капли. Прошло время; наверное, много времени. Они не считали его, хотя чувствовали, как уходят минуты. Горин открыл глаза. – Заря, профессор. – Что? Что?? Где заря? А? Где? Где??? – Да нет, профессор. Просто заря. Скоро взойдет солнце. – Ах да, — пробормотал Серов. — Я и забыл… Да, взойдет солнце. Мы его увидим. В голосе его не было, однако, уверенности. – Ну, вы придумали, профессор? – Я? Да… собственно, нет. Я, знаете, немного отвлекся, ушел в воспоминания. Все-таки есть что вспомнить. Но в общем и целом увиденная нами картина ясна — источник силы располагался под поверхностью. Неясен пока только механизм… Нога, знаете, не дает сосредоточиться. Почему-то хочется побежать. — Старик тонко засмеялся, и Горин улыбнулся тоже. — А вы, друг мой, поняли что-нибудь? – Мне кажется, да, профессор. – Ого! Это любопытно. Ну говорите, излагайте… – Я тоже вспоминал. И совершенно точно, мне кажется, вспомнил, как это выглядело. – Видите, — грустно сказал Серов. — Вы оказались выдержаннее меня: я вспоминал о разных вещах, не имеющих отношения к предмету нашего исследования, а вы… – Это просто потому, что больше вспоминать мне, по сути дела, не о чем. – Да, возраст… Вы не можете себе представить, как я сожалею. Да, так что же вам удалось восстановить в памяти? Старик умолк, переводя дыхание после двух длинных фраз. – Я вспомнил цвет. Вы не забыли? – Цвет? Должен признаться, да. – Попытайтесь восстановить его в памяти. Это важно. Это была не красная и не желтая вспышка. Вначале она была голубой. Ярко-голубой и с небольшим оттенком зелени. – Белое я тоже помню. Белое там было. Да, это я помню отчетливо, друг мой. – Говорите короткими фразами, так будет лучше. – Попробую. Спасибо. Так что же? – Голубая вспышка громадной мощности. Цвет молнии. – Молнии? О! Это мысль! – Электрический разряд. Понимаете? – Любопытно. Проаргументируйте. – Масса нашей… Нашего… — Горин запнулся. – Масса тела, друг мой. Итак? – Тело состояло в основном из металла. – Процентов на семьдесят, да. – Достаточно солидная масса. Могучий электрод. – Ну допустим. Но источник энергии? – Под поверхностью, как мы и думали. – Не понимаю… – Подумайте, профессор. Если мы допускаем, что в том районе, где произошел контакт тела с астероидом, могла оказаться полость… – Разумеется — мы наблюдали показания приборов… – То можно предположить также, — примем на минуту, что в этой полости мог оказаться выход каменного угля. |