Онлайн книга «Волшебные стрелы Робин Гуда»
|
Двое зенитовцев схватили Варавву за шею, третий сорвал с него шарф и принялся заталкивать ему в рот. Варавва давился, задыхался, по его щекам стекали слезы, но зенитовцы были безжалостны и неумолимы. Он думал уже, что пришел его последний час, как вдруг державшие его руки ослабели и злополучный шарф упал на землю. Толпа вокруг Вараввы раздалась, по рядам фанатов пробежал испуганно-уважительный шепоток: – Пал Палыч… Пал Палыч… Вокруг стоящего на коленях Вараввы образовался вакуум. На освободившееся место вышел плотный мужчина лет пятидесяти, с коротко стриженными волосами цвета «соль с перцем». Оглядев Варавву и окружающих его, слегка смущенных, но еще не остывших от потасовки фанатов, он строго проговорил уверенным, начальственным голосом человека, который привык, что его внимательно слушают: – Эт-то что здесь происходит? Эт-то что здесь творится? Эт-то что за безобразие? – Пал Палыч, – вышел вперед один из фанатов, – этот чудак, извиняюсь, конечно, за выражение, притащился сюда, к нам, в спартаковском шарфе. Мы, конечно, не стерпели, душа фанатская взыграла… – Душа у них взыграла! – строго произнес Пал Палыч. – А мозги на что? Или фанату мозгов не полагается? Фанату кулаков хватит и еще луженой глотки, чтобы кричалки орать. Вы же помните, недоумки, что над нами висит взыскание? Вы помните, что еще один инцидент – и нас накажут? Любимая команда будет играть при пустом стадионе, а вы будете стоять за забором! – Понимаем, Пал Палыч… все понимаем… – тяжело вздохнул представитель фанатов. – «Понимаем»! – передразнил его Пал Палыч. – Вы раньше должны были понять! Вы должны были понять, что это – спартаковская провокация, и не поддаться на нее! Представитель фанатов в ответ только тяжело вздохнул. – Ладно, проваливайте, чтобы я вас больше не видел. – Пал Палыч грозно нахмурил брови. – А я буду здесь разбираться. Постараюсь исправить то, что вы наворотили. – Спасибо, Пал Палыч! – с чувством произнес представитель фанатской массовки. – Только на вас вся надежда! – То-то! – Пал Палыч шевельнул бровями – и фанаты в несколько секунд рассеялись и отдельными группами двинулись к новому месту дислокации. Сквер перед памятником Шевченко опустел. Варавва остался один на один с Пал Палычем. Кряхтя и постанывая, он поднялся на ноги. Многочисленные синяки болели, ссадины на лице кровоточили. – Хорош! – насмешливо проговорил Пал Палыч. – Говори, камикадзе недоделанный, зачем ты устроил такую провокацию? Тебе что, жить надоело? Тебе Гена Мерзляков большие деньги пообещал, чтобы нам еще одно взыскание навесить? А ты не боялся, что тебя мои орлы насмерть ухайдакают? И ведь забили бы они тебя, если бы я вовремя не появился! – Я здесь ни при чем! – с трудом выговорил Варавва и поморщился от боли. «Должно быть, ребро сломано», – подумал он. – Что значит «ни при чем»? – Мне здесь назначили деловую встречу. Я пришел, а тут эти люди на меня напали… – Ты дурочку-то не валяй! Какая деловая встреча? Ты пришел на зенитовскую тусовку в красно-белом шарфе и думал, что тебе это сойдет с рук? – Я не знал, что эти цвета для них как красная тряпка для быка… честное слово… – Ты что – не знал, что это цвета «Спартака»? – Не знал… – вздохнул Варавва, и снова поморщился от боли. – Я вообще футболом не интересуюсь… – Футболом не интересуешься? – Пал Палыч посмотрел на него, как на диковинное насекомое. – А чем же ты занимаешься? Марки собираешь? Гладью вышиваешь? – Я в теннис играю… – смущенно признался Варавва. – Ты даешь! В теннис! – Пал Палыч оглядел его с ног до головы и прибавил: – Месяца два тебе играть не придется. Ладно, ты, теннисист, говори: будешь иск подавать? – Иск? Какой иск? – Известно, какой – за нанесение телесных побоев… Только ты имей в виду – у меня такие адвокаты, которые от тебя мокрое место оставят! Докажут, что ты сам себя побил, и еще десять встречных исков выставят от лица фанатов «Зенита». Скажут, что они об тебя руки и ноги обломали, выставят тебя на такие деньги – мама не горюй! Так что я тебе в суд идти не советую! – Я и не собираюсь! – Варавва поморщился – то ли от нарисованной Пал Палычем безрадостной перспективы, то ли от боли в сломанных ребрах. – То-то! Смотри у меня! – Пал Палыч строго взглянул на него и неторопливой походкой уверенного в себе человека направился к припаркованному неподалеку солидному черному «Мерседесу», возле которого скучал рослый водитель. Оставшись один, Варавва огляделся и, хромая и постанывая, побрел к своей оставленной машине. Проходя мимо мусорной урны на краю сквера, он хотел бросить в нее злополучный шарф, причинивший ему такие неприятности, как вдруг кто-то тронул его за плечо. – Это ваш шарф? Варавва испуганно отшатнулся, встал в оборонительную стойку и прохрипел: – Нет! Не мой! Я его случайно на дорожке подобрал! – Не ваш? – разочарованно переспросил его рослый парень с круглыми голубыми глазами закоренелого оптимиста, в надвинутой на глаза кепке, который показался Варавве смутно знакомым. – А я думал, что вы – от Бармаглота… – Да, да, я от Бармаглота! – Варавва понизил голос и настороженно огляделся. – Они у вас? Вы их принесли? – Так, значит, это все же ваш шарф? – переспросил парень недоверчиво. – Мой, мой, конечно, мой! – Варавва снова намотал злополучный шарф на шею. – Давайте скорее… – А что это с вами? – Парень с интересом разглядывал синяки и ссадины, украшающие Варавву. – На меня велосипедист налетел. – Не повезло… но мы здесь по делу. Деньги при вас? – Они у меня в машине. Пойдемте, моя машина рядом припаркована. Голубоглазый огляделся и кивнул: – Ладно, пошли. Они пошли в сторону метро, опасливо косясь друг на друга. Пройдя немного, Варавва проговорил: – А я думал, что на встречу придет девушка. – А я думал, что на встречу придет Бармаглот, – в тон ему ответил парень. – Вы же понимаете, он сам редко ходит на такие встречи, – заюлил Варавва. – Я понимаю, но и вы поймите. Девушка побоялась сама прийти, попросила меня. Варавва замолчал. В напряженном молчании они подошли к машине, Варавва открыл дверцу, сел на водительское место. – Деньги! – потребовал парень. – Артефакты! – потребовал Варавва. Парень вытащил из-за пазухи небольшую картонную коробочку, открыл ее. Внутри коробочки на черном бархате лежали два металлических наконечника, покрытые резьбой. |