Онлайн книга «Не время для шуток»
|
– Катись отсюда! – буркнул всегда недружелюбный Махота, но выражение лица его тут же изменилось – он заметил Галкина. – Привет, Серега. Как жизнь? Что у вас там шумят? – Здоро́во! – полез вперед, оттолкнув Олесю, Галкин. – Да че у нас там может быть? Все нормально. – Я слышал, журнал пропал. – Майкл даже не смотрел в сторону Маканиной, он стоял и говорил так, словно ее здесь не было. Кипя от негодования, Олеся про себя отметила, что смотрелись друзья-приятели рядом комично. Высокий здоровый Галкин и низкий крепенький Махота. М-да… – Да куда он денется, этот журнал, – вальяжно протянул Серега, и Майкл понимающе закивал. – Пошумят и перестанут. У тебя че? – Да че у меня! – Майкл развел руками. – Ага, – солидно ответил Галкин, словно получил очень ценную информацию. – Понятно. Поняв, что обращать на нее внимание они не собираются, Маканина обошла Махоту и заглянула в кабинет. Там почти никого не было. Двое листали учебник. Мальчишки на первой парте резались в «морской бой». Около окна шебуршились девчонки. Крики и смех раздавались из угла, невидимого от двери. Лерка Гараева сидела на подоконнике и смотрела на улицу. Точь-в-точь так же, как недавно делал Павел. Это было до того похоже, что Олеся от удивления открыла рот – ничего себе парочка подобралась! – А почему она одна? – спросила Маканина, кивнув на Лерку. Галкин с Махотой замолчали и с удивлением уставились на Олесю, словно только что ее заметили. – Кто? – выдавил из себя Майкл. – Гараева. – Маканина во все глаза смотрела на Леру, пытаясь разглядеть в ней то, что так привлекло Быковского. Но ничего не находила. – А че не так? – Махота даже головы не повернул в сторону класса. – Да все так, – спохватилась Олеся. – Куда у вас народ-то весь разбежался? – По своим делам. – Майкл был настроен более чем враждебно. – Тебе че, Гараеву позвать? – Не надо! – испуганно воскликнула Маканина. И тут Галкин проявил чудеса понимания. – Узнать, что ли, что-то хочешь? – склонился он над Олесей. – Ну да, – выдохнула Маканина, чувствуя, что задание Павла она проваливает на корню. – Ну, и че у тебя там? – Серега был как всегда прямолинеен. – Мне бы о Гараевой что-нибудь: с кем она хоть дружит? – спросила она в лоб, понимая, что обходными путями что-то узнать не получится. – А че с ней дружить? – Теперь и Махота смотрел на Гараеву, но Лера внимательных взглядов на себе не замечала. Так и сидела, отвернувшись к улице. – Тихоня. Кому она нужна? – А занимается чем? – Насчет тихони Олеся была согласна с Майклом, а вот то, что с ней никто не дружит, – это вряд ли. Она видела ее в компании Аси Репиной. – Тебе-то зачем? – хором спросили ребята, и Маканина глянула на них укоризненно: мол, раз спрашиваю, значит, нужно. – Да чем она может заниматься? – протянул Галкин. – Умную из себя строит, – поддакнул Майкл. – Раз притащила из дома талмуд, толщиной, как пять учебников. Литератор ее потом зауважал. Там что-то по его части было. – И что? – пожала плечами Олеся. Генка порой в школу энциклопедии приносит. Так они толщиной не то что в пять учебников. Все десять будут. – Ничего. – Махота стремительно терял интерес к беседе. – Да ну ее! Она какая-то странная. Кто-то говорил, что она на стрельбу ходит. – Куда? – Олеся с Галкиным задали вопрос одновременно. – Стреляет из лука. – Ага… – кивнула Маканина, представляя, как она все это выложит Быковскому – книги, лук и явную нелюдимость. Прямо не человек, а Никита́ какая-то. – Чего – ага? – насупился Майкл. – Надо че, сама у нее спрашивай. Он развернулся и пошел в класс. На пороге на секунду остановился и посмотрел на Галкина: – Серый! Бывай! Мы с тобой потом перетрем. Олеси в эту секунду для него опять не существовало. – Заметано, – поднял руку Галкин. Майкл этого жеста не увидел, потому что вошел в кабинет и закрыл за собой дверь. Да, информации немного. В задумчивости Олеся побрела по коридору. А что Быковский хотел? Она не Штирлиц, чтобы за пять минут составить досье на интересующего его человека. Еще чуть-чуть поспрашивает, и хватит. Дальше пусть сам разбирается. – Олеся, можно тебя на минутку? – проворковали над ней. Это была Рязанкина. И была она поразительно миролюбива и улыбчива, словно и не она недавно орала на Маканину. – Сережа, – пропела Ксюша, ласково глядя на Галкина, верным оруженосцем следовавшего за своей дамой. – Я возьму Олесю? Ты без нее поскучай чуть-чуть. – А че? – озадаченно буркнул он. – Можно и подождать. Рязанкина милой улыбкой проводила уходящего Галкина и только после того, как он скрылся в толпе, повернулась к Олесе. Взгляд у нее уже не был таким добродушным. – Надо что-то делать, – сухо произнесла она. – С кем? – не поняла Маканина. – С Галкиным, – вздохнула Рязанкина. – А я тут при чем? Так… Фокус с фотографиями не удался, и веселая троица вновь принялась за старые дела? – Его хотят выгнать из школы. – Ксюша внимательно смотрела на Маканину, ожидая реакции на свои слова. – Из-за журнала. – Интересно, почему его, если журнал принесла ты? – как можно более наивно спросила Олеся. Лицо Ксюши менялось каждую секунду, за ним было весьма забавно наблюдать. Из равнодушного оно становилось встревоженным, потом глаза зло сужались, и вот она снова лукаво ухмылялась. Драматический театр, да и только. – Но журнал-то мне домой Галкин принес. – Рязанкина выдержала театральную паузу. – И пришел Галкин вместе с тобой! А утром в понедельник обнаружили, что в школу проникал вор, окно на первом этаже оказалось открытым. Не дай бог, что-то ценное унес. Кроме журнала. – И что? – Вас видела моя мать, – отчеканила Ксюша. – Можно это дело представить так, что вы оба в этом участвовали. А можно и так, что один Галкин. Для этого тебе надо подтвердить, что журнал из школы взял именно он. – Опять пауза. – Ведь был один журнал? Или что-то еще взяли? Ты смотри, если у кого-то что-то ценное в кабинетах пропадет, будет некрасиво. Сначала журнал, потом деньги. Один крал, другой на шухере стоял… Вот так дела! Олеся быстро огляделась. Галкина поблизости не было. Зато неподалеку вертелась «группа поддержки» – Курбаленко с Васильевым. Они так быстро успели помириться? Или Лиза решила пока никому фотографии не показывать? Если так, то дело плохо: вся воскресная работа пошла насмарку. – Хотя я могу и не говорить, что ты приходила с ним. – Рязанкина снова мило улыбалась. – Или сказать? |