Онлайн книга «Магацитлы»
|
– Аэлита! – Вот и давай плясать от этой печки. – Согласен. Когда начнем? – Немедленно. Я сориентирую Службу и попрошу недельный отпуск по личным обстоятельствам. Для этого мне потребуется часа два. – Мне тоже. Порешаю оперативные задачи и займусь экипировкой. Жданов мельком глянул на мелькавшие в стене кабинета цифры универсальных часов, показывающих время в поясах Земли и на других планетах Солнечной системы. – Встречаемся в гималайском бункере в три по среднесолнечному. – Добро. Они хлопнули ладонь о ладонь, Жданов вышел. Белый походил кругами по кабинету, крепко выругался и сел за стол. Сыну о своих инициативах Павел ничего рассказывать не стал. Ивор и так был расстроен фортелем сына, пытался найти выход из положения, но был завязан на десятки проблем Службы и помочь отцу ничем не мог. Те же отношения складывались и в семье Белых. Григорий как мог успокоил жену, невестку, пообщался с сыном для разрядки ситуации, но говорить о замысле не решился. Начались бы охи, ахи, советы и пожелания, а этого он не любил. В три часа с минутами оба стармена (как шутил сам Павел: мы с тобой суперстары) встретились в гостиной гималайского бункера, откуда два дня назад стартовали в неведомые дали их внуки. – Надеюсь, нас не хватятся пару дней, – проворчал Белый, критически оглядев друга. – Выглядишь ты неважно, надо признаться. – На себя посмотри, – огрызнулся Павел. – Не мальчики уже, в наши-то годы. – Но мужи! – поднял вверх палец Григорий. Они невесело улыбнулись. – Все подготовил? – стал серьезным Жданов. – Кажется, все. ЗАКи, оружие, НЗ, антигравы, поисковый комплекс «Лиса». Если тот инвариант не особенно отличается от нашего… – Почти не отличается. Надо было внимательно прочитать исходные данные. – Что ты имеешь в виду? – Роман Толстого. – Читал… в детстве. – Еще раз надо было прочитать. Параметры описанного им инварианта действительно отличаются от матричных незначительно. Основные константы сохранились, отмечены лишь колебания вакуумной плотности континуума, что должно вести разве что к возникновению дополнительных изотопов химических элементов. – Тогда нам больше ничего не потребуется. – Нужен свободный транспорт, желательно – с выходом на «струну». – Я думал об этом. На складе Института в резерве охраны есть парочка «орехов» и «големы». Однако нужна санкция СБ. Жданов хмуро посмотрел на Белого. – Ты о чем говоришь? Какая санкция? Разве директор должен отчитываться, для чего ему та или иная техника? Григорий виновато развел руками. – К сожалению, должен. Распоряжение СЭКОНа. Жданов покачал головой, задумался. – До чего дожили… не можем шагу самостоятельно ступить… Ладно, жди здесь, готовь универ, я что-нибудь придумаю. – Он вышел из гостиной, направляясь к кабине метро. Белый вздохнул, глядя ему вслед, потер темя и поспешил в лабораторию. Когда Жданов вернулся через сорок минут, все было уже готово к старту. – Ну что, удалось? Павел молча поставил на пол черный дипломат с закругленными металлизированными углами. – Что это? – Последняя модель, «голем-М». – Где достал? – Белый с удивлением и уважением дотронулся до дипломата. – Приятель одолжил на время. Он главный конструктор тульского КБ «Арсенал», Дима Калашников. Ты должен его знать. – Слышал, но лично незнаком. Разве «Арсенал» производит экстремальные машины? – Тульские пряники он производит… крупного калибра. Нет, конечно, контора Калашникова разрабатывает оружие от «универсалов» до аннигиляторов и «глюков». Но знает многих транспортников, в частности, директора Сибмаша, который делает «големы» и «орехи». – Хорошие у тебя приятели. – Не жалуюсь. Ты готов? – Как пионер, только памперс завязать осталось. Универ настроен, можем стартовать. – Тогда собираемся и уходим. – Давай присядем на дорожку. – Это еще зачем? – Примета такая есть, чтобы дорога сладилась. Жданов пожал плечами, сел на выскочившее из пола кресло. Рядом присел на краешек второго Белый. Тут же встал. – Можем отправляться. Павел открыл дипломат, нажал несколько светящихся окошек на крохотной панели, отступил. Дипломат через секунду вздулся, словно воздушный шарик, выбросил во все стороны прозрачно-клейкие на вид нити и превратился в самую настоящую беседку с куполовидной крышей. – Залезли. Друзья вошли в подрагивающую беседку, присели на прозрачные скамеечки, внутри которых проскакивали синие искры. С тихим стеклянным звоном стены и потолок беседки осели на тела людей, покрывая их уники сверкающей паутинкой. Через несколько мгновений полевой транспортно-защитный комплекс «голем-М» закончил подстройку всех своих систем под физические параметры и мыслесферы объектов защиты и перестал быть видимым. Лишь на груди у каждого осталась многолучевая звезда монитора управления. Остальное «тело» «голема» представляло собой полевую структуру, мгновенно реагирующую на изменение обстановки и охранявшую хрупкий груз от большинства известных людям опасностей. Белый первым полез в чрево универа, горбатый от сидящего на спине «паука» грузовой укладки. Жданов, такой же горбатый, последовал за ним. – Нас все равно засекут. – Засекут, – согласился Белый, – но не смогут определить точные координаты универа. – Если определят, придется объясняться с господином Сарафьяном. – Крику будет много. Речь шла о начальнике отдела надзора СЭКОНа. – Черт с ним, переживем. В крайнем случае подадим в отставку. Жизнь детей важнее сентенций господина Сарафьяна. – Кстати, он дружен с Аникиным. – С начальником охраны Ствола? – Угу. – Это скверно. Надеюсь, мы успеем найти детей и вытащить их из этого дерьма. – Я тоже надеюсь. Включаемся. В коконе универа стало темно. Тела людей сжала чудовищная сила, превращая их в «суперструны» информации. Сознание путешественников помутилось, но тут же прояснилось вновь. – Слушаю вас, – раздался внутри головы Жданова мягкий бархатистый голос. – Дежурный императив эн-перегиба системы Сол-3. Это был мыслеголос инка трансгресса. |