Онлайн книга «Магацитлы»
|
– Что он говорит? – спросила Аэлита, не понявшая ни слова. – Нас ждут сюрпризы, – ответил Лось. – В том числе неприятные. Э-э, Инк, а что такое гуманоид? – Разумное существо, несущественно отличающееся от человека – гомо сапиенса. Отсюда – гуманоид, то есть похожий на человека. Разработана теория строения тела, морали, этики, логики, социологии гуманоидных цивилизаций, которая изучается специалистами Института внеземных коммуникаций. – Хорошо, я понял. Значит, слингер создан гуманоидами с тремя глазами? – Прямых данных не имею, по косвенным вашу догадку подтверждаю. Лось посмотрел на терпеливо ждущую Аэлиту. – Посох бога Хао действительно сотворили трехглазые. Интересно было бы взглянуть на них. Аэлита содрогнулась. – Я видела… в зеркалах… они ужасны! – Ты просто находилась под впечатлением гибели своих соотечественников от рук Высокого. – Кого? – Так зовут моего попутчика. Он не Сын Неба. – А кто?! – То есть он Сын Неба, но… не с Земли, то есть не с Талцетла. – Откуда же? – Не знаю. Он Сын чужого Неба. Но довольно об этом. Попытаемся дойти до выхода из Посоха… если удастся. Устанешь – кликни, отдохнем. – Как скажешь, мой повелитель. – Зови меня Мстиславом. – Мси… ти… слави… у тебя очень трудное имя. Можно, я буду называть тебя Слави? – Можно, – улыбнулся Лось, поцеловал марсианку, взял за руку. – Вперед, и будь что будет! Эй, Инк-Оператор, открой нам дверку в последний раз. В потолке тамбура, которым закончился тоннель-труба, образовался люк, открывая вход в колодец. Лось подсадил Аэлиту и взялся за нижнюю скобу. Невидимый гид по имени Инк-Оператор оказался прав. Верхние этажи колоссального сооружения, называемого им слингером, а марсианами – Посохом бога Хао, представляли собой сложные технические системы – невообразимые «заросли» странных структур, которым ни Лось, ни его спутница не могли дать определений. Колодец привел их в шаровидную полость, затканную белыми нитями и канатами разной толщины. На вопрос Лося: что это такое? – проводник не ответил. Видимо, район его контроля кончился, либо Высокий, управляя техникой Посоха на расстоянии, перерезал последние коммуникации Инка-Оператора. Пришло время беглецам полагаться только на себя, на свой опыт, знания, интуицию и запасы душевных сил. Лось давно перешел грань усталости и держался лишь благодаря присутствию Аэлиты. Если бы не страх потерять ее, да не самолюбие, – он думал, что давно забыл о самолюбии, однако неожиданно обнаружил сие движение духа, – он давно свалился бы. Но упорно шел вперед, почти не замечая смены интерьеров, в полубреду, повторяя про себя как молитву: свирепо и властно любить жизнь… свирепо и властно любить жизнь… К тому же эти слова уже не являлись просто словами. Аэлита ждала ребенка – е г о ребенка! И стоило жить хотя бы только из-за одного этого. Из шаровидной «паутины» они выбрались в низкий тоннель, пронизанный бело-стеклянными волокнами и тяжами, вырастающими из пола и входящими в потолок и стены. Пробираться между ними было трудно, тем более что тяжи-волокна «дышали», то утолщались, то худели. Аэлита шарахалась от них, но шла за Лосем, закусив губу и не издав ни звука. Настолько ее вера в Сына Неба была сильнее мистических представлений марсиан о гневе древних богов при нарушении границ их владений. По тоннелю шли долго, пока Лось не понял, что они сделали полный круг. Как и все коридоры и помещения слингера, этот волокнистый тоннель был нанизан кольцом на осевую трубу Посоха. Пришлось более внимательно присматриваться к стенам тоннеля в поисках боковых ходов или люков. Вскоре такой ход нашелся и вывел беглецов к граненому стакану тамбура. Инк по-прежнему не отвечал, и Лось промучился больше часа, пытаясь открыть люк в колодец, ведущий на верхние этажи, пока не обнаружил на одной из граней бледно-голубую выпуклость с проступающим сквозь толщу материала контуром человеческой ладони. Правда, ладонь была четырехпалая, но смысла это обстоятельство не меняло. Хмыкнув, Лось приложил к выпуклости свою ладонь. Ничего не произошло. – Не работает… кажется, мы в тупике. Аэлита, наблюдавшая за ним, вдруг ткнула в выпуклость своей ладошкой. Тотчас же стены тамбура озарились дрожащим зеленоватым светом, на их гранях проступил какой-то рисунок, напоминающий план некоего строения. – Ой! – отдернула ладонь Аэлита. Рисунок на стенах побледнел, исчез, они погасли. – Еще раз, – попросил Лось, озадаченный проявлением загадочных механизмов Посоха. – Не бойся, это работает местная техника. Снова зажглись стены, появилась схема. – Да это же план Посоха! – догадался Лось. – Вот колодцы… вот коридоры… это осевая труба… централь… вот верхний конус. Нам туда! А вот мы! – Он коснулся пальцем мигающего квадратика с двумя желтыми звездочками внутри. – Мы уже недалеко от выхода, о котором говорил проводник. Только как туда попасть? – Долго еще держать? – робко поинтересовалась марсианка. – Щекотно… – Сейчас… я думаю. – Лось дотронулся пальцем до конуса, венчающего цилиндрическую гору Посоха, провел линию от конуса до светящегося квадратика. – Вот бы… – Он не договорил. Проведенная им линия стала видимой, засветилась, и в то же мгновение на Лося и Аэлиту обрушилась прозрачная тяжесть, вмяла в пол, в стены, в потолок и схлынула. А они остались стоять на дрожащих ногах, не успев сообразить, что произошло, не в силах вымолвить ни слова, вскрикнуть или выдохнуть застрявший в легких воздух. Аэлита опомнилась первой, бросилась на грудь Лосю. – Мне страшно! – Погоди, – хрипло выговорил он, отстраняя марсианку. – Кажется, я понял… – Что? – Приложи ладонь еще раз. – Ни за что! – Не трусь. Мы же вместе. Тон подействовал. Аэлита замерла, прислушиваясь к тишине помещения, шевельнулась, освобождаясь из его объятий. – Я не трушу… но боюсь! Лось засмеялся. Она несмело улыбнулась в ответ, дотронулась ладошкой до выпуклости. Стены осветились. Появился узор схемы. – Я был прав! Смотри, теперь светится конус! И в нем две звездочки. Это мы. А до этого светился квадратик. Мы попали в лифт, он заработал и перенес нас в конус. Понимаешь? – Нет… – Потом объясню. Давай руку, выходим. Он взял Аэлиту за руку, вывел из граненого тамбура в коридор и сразу понял, что не ошибся. Коридор был другим, треугольным в сечении, и он выходил в просторный бокс в форме конуса, с рядами решетчатых колонн. А возле ближайшей колонны стоял с рассеянным видом Высокий и грыз ногти. |