Онлайн книга «Зима мира»
|
Кто-то попросил Ферми поставить на корзине свою подпись. Он выполнил просьбу, потом расписались и все остальные. Техники закрыли мониторы. Все начали разбредаться. Грег остался, наблюдая. Через некоторое время он остался в галерее один с Ферми и Силардом. Он смотрел, как два великих интеллектуала пожали друг другу руки. Силард был большой, круглолицый; Ферми – хрупкий; и на миг Грегу явилось нелепое воспоминание о Лореле и Харди. Но тут он услышал, как Силард заговорил. – Друг мой, – сказал он, – я думаю, этот день войдет в историю как черный день человечества. «Что, черт возьми, он хочет этим сказать?» – подумал Грег. V Грег хотел, чтобы его родители приняли Джорджи. Это будет нелегко. Вне сомнения, им будет неприятно услышать, что у них есть внук, которого от них прятали шесть лет. Они могут рассердиться. Кроме того, они и на Джеки могут смотреть свысока. Читать морали у них нет никакого права, ведь и у них есть незаконнорожденный ребенок – он сам. Но люди нелогичны. Он не был уверен, будет ли иметь значение, что Джорджи черный. Родители Грега спокойно относились к расовым вопросам и никогда не говорили плохо о «ниггерах» или «жидах», как некоторые другие из их поколения. Но узнав, что в семье есть негр, они могли изменить отношение. Он думал, что труднее всего будет с отцом, и поэтому решил поговорить сначала с матерью. На Рождество он получил небольшой отпуск и поехал к ней в Буффало. У Марги была большая квартира в лучшем здании в городе. В основном она жила одна, но у нее была кухарка, две горничные и шофер. Еще у нее был сейф, полный драгоценностей, и гардероб размером с гараж на две машины. Но мужа у нее не было. Лев был в городе, но, по обыкновению, в канун Рождества выходил в свет с Ольгой. Официально он все еще был женат на ней, хотя уже много лет не проводил ночи в ее доме. Насколько Грегу было известно, Ольга и Лев ненавидели друг друга, но по какой-то причине раз в год встречались. В этот вечер Грег с матерью обедали вместе в ее квартире. Чтобы доставить ей удовольствие, Грег надел смокинг. «Люблю, когда мои мужчины хорошо одеты», – часто говорила она. На обед у них был рыбный суп, жареная курица и с детства любимый Грегом персиковый пирог. – Мама, у меня есть для тебя новость, – волнуясь, сказал он, когда служанка налила кофе. Он боялся, что мама рассердится. Ему было страшно не за себя, а за Джорджи. Неужели, думал он, это и значит быть родителем – волноваться за кого-то больше, чем за себя? – Хорошая новость? – спросила она. В последние годы она набрала вес, но все еще была очень красива в свои сорок шесть лет. Если в ее темных волосах и пробивалась седина, то парикмахер тщательно ее закрашивал. Сегодня вечером на ней было простое черное платье и короткое алмазное ожерелье. – Очень хорошая, но, наверное, несколько неожиданная, так что, пожалуйста, держи себя в руках. Она приподняла черные брови, но ничего не сказала. Он сунул руку в карман смокинга и достал фотографию. На ней был Джорджи на красном велосипеде, с лентой на руле. У заднего колеса была еще пара колесиков для устойчивости, чтобы не упасть. У ребенка было восторженное выражение лица. Рядом с ним, опустившись на одно колено, с гордым видом стоял Грег. Он дал матери фотографию. Она с минуту задумчиво изучала ее. Потом сказала: – Я полагаю, ты подарил этому малышу велосипед на Рождество. – Верно. Она посмотрела на него. – Ты хочешь сказать, у тебя есть ребенок? – Его зовут Джорджи. – Ты женат? – Нет. Она отбросила фотографию. – О господи! – яростно сказала она. – Что вы за люди такие, Пешковы! – Не понимаю, о чем ты говоришь! – в отчаянии воскликнул он. – Еще один незаконный ребенок! Еще одна женщина будет его воспитывать одна! Он понял, что в Джеки она видела себя в юности. – Мама, мне было пятнадцать лет… – Почему нельзя, чтобы все было по-человечески? – обрушилась она на него. – Ради всего святого, что плохого, если ребенок родится в законном браке? Грег опустил голову. – Ничего… Ему было стыдно. До этого момента он сам себе казался пассивным участником этой драмы, даже жертвой. Все, что произошло, сделали с ним отец и Джеки. Но его мать смотрела на это по-другому, и сейчас он понимал, что она права. Он не задумывался, когда спал с Джеки; он не расспрашивал ее, когда она беззаботно сказала, что о контрацепции беспокоиться не надо; и он не стал перечить отцу, когда Джеки ушла. Он был очень молод, это так; но если он был достаточно взрослый, чтобы с ней спать, то он был достаточно взрослый, чтобы принять ответственность за последствия. Мать все еще бушевала. – Ты что, не помнишь, как ты сам говорил: «А где папа?», «А почему он не ночует с нами?», «А почему нам нельзя пойти с ним домой к Дейзи?». А потом, когда ты подрос, какие драки ты устраивал, когда мальчишки тебя дразнили! А как ты злился, когда тебя не приняли в этот чертов яхт-клуб! – Конечно, я помню. Рукой в перстнях она ударила по столу так, что задрожали хрустальные бокалы. – Так как же ты мог обречь другого ребенка на такие же мучения? – Я узнал о его существовании всего два месяца назад. Отец угрожал его матери. – Кто она? – Ее зовут Джеки Джейкс. Она официантка. Он достал другую фотокарточку. – Симпатичная негритяночка, – со вздохом сказала мать. Она успокаивалась. – Она надеялась стать актрисой, но, наверное, рассталась с этой мечтой, когда родился Джорджи. – Да уж, ребенок погубит карьеру вернее, чем гонорея, – кивнула Марга. Грег отметил: мать подтвердила, что актрисе для того, чтобы добиваться успеха, надо спать с нужными людьми. Ей-то откуда об этом знать? Хотя она же была певицей в ночном клубе, когда встретилась с его отцом… По этой дорожке он идти не хотел. – А ей ты что подарил на Рождество? – спросила мать. – Медицинскую страховку. – Хороший выбор. Лучше, чем плюшевого мишку. Грег услышал шаги в прихожей. Отец вернулся. Грег торопливо сказал: – Мама, ты встретишься с Джеки? Будешь относиться к Джорджи как к внуку? Она прикрыла рот рукой. – О боже, я – бабушка… – Она не знала, ужасает ее это или радует. Грег наклонился к ней. – Я так не хочу, чтобы отец его отверг… Ну пожалуйста! |