Онлайн книга «Зима мира»
|
– Кто приказал вам отступать? Ллойд боролся с дурнотой. Он чувствовал, что сейчас упадет в обморок, но надо же было объяснить Боброву, как доблестно сражались его ребята. – Мы вернулись получить новые распоряжения, что еще нам оставалось? – Вы должны были сражаться до последнего солдата. – Чем мы должны были сражаться? У нас же не было патронов! – Молчать! – рявкнул Бобров. – Смирно! Все инстинктивно встали смирно в одну шеренгу: Ллойд, Ленни, Дейв, Магси и Джо. Ллойд со страхом подумал, что сейчас-то он и свалится в обморок. – Кру-гом! Они повернулись кругом. «Ну и что дальше?» – подумал Ллойд. – Раненые – выйти из строя. Ллойд и Ленни повиновались. – Ходячие раненые переводятся в сопровождение пленных, – сказал Бобров. Сквозь туман Ллойд понял: это означало, что, по-видимому, он будет конвоировать поезд с военнопленными в Барселону. Он покачнулся. «Прямо сейчас я бы не смог конвоировать и стадо овец», – подумал он. – Отступление из-под огня без приказа является дезертирством, – сказал Бобров. Ллойд повернулся и взглянул на Боброва. К его изумлению и ужасу, он увидел, что Бобров вынул из своей кобуры на пуговицах револьвер. Бобров шагнул вперед и оказался прямо за спиной у троих, стоящих по стойке «смирно». – Вы трое признаны виновными и приговорены к смерти. Он поднял оружие так, что его дуло оказалось в трех дюймах от затылка Дейва. Потом он выстрелил. Раздался грохот. В голове Дейва появилась дыра от пули, и лоб взорвался кровью и мозгом. Ллойд не мог поверить своим глазам. Стоявший рядом с Дейвом Магси начал оборачиваться, он уже открыл рот, чтобы крикнуть, но Бобров был быстрее. Пуля вошла за правым ухом Магси и вышла через левый глаз, и он упал. К Ллойду наконец вернулся голос, и он закричал: – Нет! Джо Эли обернулся, потрясенно и яростно взревел и протянул руки, чтобы схватить Боброва. Снова прогремел выстрел, и Джо получил пулю в шею. Кровь ударила фонтаном, заливая красноармейскую форму Боброва, отчего полковник выругался и отпрыгнул на шаг назад. Джо упал на землю, но умер не сразу. Ллойд беспомощно смотрел, как хлещет кровь из сонной артерии на иссохшую испанскую землю. Казалось, Джо пытался сказать что-то, но ему не удавалось; потом его глаза закрылись и тело обмякло. – Трусам пощады нет! – сказал Бобров и пошел прочь. Ллойд смотрел на лежащего на земле Дейва: худой, чумазый, смелый, как лев, шестнадцати лет от роду – и мертв. Убит не фашистами, а глупым и жестоким советским офицером. Какая бессмысленная потеря, подумал Ллойд, и на глаза навернулись слезы. Из сарая выбежал сержант. – Они сдались! – радостно завопил он. – Городские власти сдались – они подняли белый флаг! Мы взяли Бельчите! Слабость наконец победила Ллойда, и он потерял сознание. V В Лондоне было холодно и мокро. Ллойд под дождем шел по Натли-стрит к дому родителей. Он был все в той же испанской легкой куртке на молнии, в вельветовых брюках и в сапогах на босу ногу. Он нес небольшой вещмешок, в котором лежало сменное белье, рубашка и жестяная кружка. Его шея была обмотана красным шарфом, которым Дейв подвязывал его раненую руку. Рука еще болела, но повязка была уже не нужна. Был ранний октябрьский вечер. Как он и ожидал, его посадили в идущий в Барселону товарняк, битком набитый военнопленными мятежниками. Ехать было сто миль с небольшим, но путь занял у них три дня. В Барселоне им с Ленни пришлось расстаться, и они потеряли связь. Его подвез грузовик, шедший на север. Сойдя с грузовика, он шел пешком, ехал на попутных машинах или в железнодорожных вагонах, полных угля, щебня или – один раз ему повезло – ящиков вина. Перейти границу во Францию ему удалось ночью. Он спал под открытым небом, просил еду, брался за любую работу, получая жалкие гроши, и две счастливых недели зарабатывал себе на паром через Ла-Манш, собирая виноград на виноградниках Бордо. И вот – он дома. Он вдохнул сырой, пахнущий дымом воздух Олдгейта, словно это были духи. Он остановился у садовой калитки и взглянул на домик с террасой, в котором он родился двадцать два с лишним года назад. В залитых дождем окнах горел свет: кто-то был дома. Ллойд подошел к парадной двери. У него остался собственный ключ: он хранил его вместе с паспортом. Он открыл дверь и вошел. Вещмешок он бросил в прихожей, возле вешалки для шляп. – Кто там? – услышал он из кухни. Это был голос его отчима Берни. Ллойд вдруг обнаружил, что не может говорить. Берни вышел в прихожую. – Кто… – начал он. Потом узнал Ллойда. – Боже мой! – сказал он. – Это ты! – Здравствуй, пап, – сказал Ллойд. – Мальчик мой, – сказал Берни. Он обнял Ллойда. – Живой. – И Ллойд почувствовал, как он затрясся от рыданий. Минуту спустя Берни вытер глаза рукавом свитера и подошел к лестнице на второй этаж. – Эт! – позвал он. – Что? – К тебе пришли. – Минуточку. Через несколько секунд она появилась на лестнице, в голубом платье, хорошенькая, как всегда. На середине лестницы она разглядела его лицо и побледнела. – О боже, – сказала она по-валлийски. – Это же Ллойд! Оставшиеся ступеньки она преодолела в одно мгновение и бросилась ему на шею. – Ты жив! – сказала она. – Я же написал вам из Барселоны… – Мы не получали этого письма. – Так значит, вы не знаете. – Чего? – Дейв Уильямс погиб. – О нет! – Убит в битве за Бельчите. – Правду о том, как умер Дейв, Ллойд решил не рассказывать. – А Ленни Гриффитс? – Я не знаю. Я потерял с ним связь. Надеялся вот, что он добрался домой раньше меня… – Нет, от него не было ни слова. Берни спросил: – Ну, как там было? – Фашисты побеждают. И в этом вина в основном коммунистов, которых больше интересует война с другими левыми партиями. – Не может быть! – поразился Берни. – Это так. Главное, что я узнал в Испании, – что мы должны сражаться с коммунистами точно так же, как с фашистами. И те и другие – зло. Мама горько усмехнулась. – Подумать только. Ллойд догадался, что она это поняла давным-давно. – Ну, хватит о политике, – сказал он. – Как ты, мам? |