Книга Письма моей сестры, страница 39. Автор книги Элис Петерсон

Я наблюдала за Саймоном Шеклтоном, когда он воззрился на первую страницу нашего файла. Для семьи, которая большую часть времени жила благополучно, не совершая никаких противозаконных дел, он казался слишком объемным. Неужели у нас действительно такие большие проблемы? Он захлопнул папку и взглянул на меня.

– Кэти, вы можете немного рассказать мне о вашей семье? – Он наклонился вперед. При таком тщедушном теле его голос звучал на удивление властно и громко.

Я посмотрела на маму с папой; они заерзали на своих стульях.

– Они нормальные. – Я пожала плечами. – Я не знаю, что еще сказать, правда. – Мне показалось, что пластиковые часы затикали еще громче.

Глаза мистера Шеклтона вперились в меня. После затянувшейся паузы он сказал:

– Что ж, пожалуй, мне придется чуточку уточнить задание. Давайте пройдемся по кругу и скажем о каждом члене семьи, что нам нравится в нем и что мы считаем, так сказать, трудным. Это превосходный способ выяснить, в чем кроется главная проблема. Может, начнем с вас, мистер Флетчер?

Папа выпрямился и кашлянул.

– Я люблю мою семью, мою жену и детей, – заявил он. – Я не собираюсь находить у них плохие черты. – Он покачал головой и снова расслабился.

– А-а, так плохие черты все-таки есть? – Мистер Шеклтон покрутил своим хрящеватым носом.

– Идеальных семей не бывает. Или вы скажете, что ваша идеальная? – В папином голосе звучало негодование. Мама положила руку ему на бедро. Папа посмотрел на меня и улыбнулся. Его улыбка сказала мне, что он сожалеет о том, что сейчас скажет. Тиканье часов снова сделалось громче. Я слышала, как шелестели страницы журнала, который листала Беллс. Наконец, папа сказал: – Мне хотелось бы, чтобы Кэти не попадала в неприятные ситуации, когда нас не будет. А пока мы со всеми проблемами нормально справляемся.

Мистер Шеклтон сделал себе несколько записей.

– Пожалуйста, продолжайте, мистер Флетчер.

– Кэти всегда была хорошим ребенком. Ей всегда приходилось справляться с кучей дел, она помогала ухаживать за сестрой Изабель и так далее. Я уверен, что вы знакомы с историей болезни нашей младшей дочери.

Мистер Шеклтон кивнул.

– Да, знаком. – Он похлопал по папке.

Беллс оторвалась от журнала.

– Когда мы пойдем? – спросила она.

Мама велела ей сидеть тихо. В машине она объясняла, зачем мы едем сюда, но Беллс наверняка уже забыла.

– Мы понимаем, что Кэти было нелегко. Она быстро повзрослела, ей уделялось меньше внимания. Кэти прекрасная девочка, – продолжал папа. – Это кратковременная фаза, не более того. Я уверен, что другие семьи нуждаются в консультации гораздо больше нашего.

– Мистер Флетчер, я уверен, что так и есть, но у каждой семьи свои проблемы…

– Совершенно верно, – едко возразил папа. – Мы не исключение. Мистер Шеклтон, вы вызываете на консультацию каждую семью, в которой икота?

– Мистер Флетчер, не думаю, что это можно назвать икотой. Воровство следует воспринимать очень серьезно.

– Мне не нравится этот дядя, – заявила Беллс.

Мистер Шеклтон, казалось, ничуть не оскорбился. Я посмотрела на папу. Он нашел в себе силы улыбнуться. Я уверена, что он хотел сказать то же самое, что и Беллс. Мне захотелось протянуть к нему руки и обнять.

– И я уверен, вы согласитесь со мной, что этой проблемой нужно заняться безотлагательно, – веско проговорил мистер Шеклтон.

Папа повернулся к маме, моля ее о помощи.

– Мистер Шеклтон, я возвращаюсь к тому, о чем вы нас просили, – сказала мама. – Да, действительно, мне с Кэти временами бывает тяжело. Я тоже была такой в ее возрасте. Упрямой. Она делает что-то нехорошее, чтобы вызвать реакцию. Так поступают многие девочки. Очень глупо с ее стороны было красть, но…

– Почему вы нападаете только на меня? – воскликнула я. – Я не единственная в нашей семье. А Беллс? Ее никогда не ругают, не упрекают. Все просто улыбаются, разве не так? Когда она озорничает, все видят в этом большую шутку. Но когда я сделаю что-нибудь плохое, полиция сразу стучится в дверь.

– Мне не нравится здесь, – простонала Беллс, дрыгая ногами. – Хочу домой.

– Это не одно и то же, Кэти, и ты прекрасно это знаешь, – спокойно возразила мама, хотя я видела, что она отчаянно пыталась держать свой голос под контролем. – Мистер Шеклтон, неужели так необходимо привозить Изабель на эти консультации? Она не понимает, почему мы здесь. Ведь речь идет о Кэти, не так ли?

– Ну вот, опять, – закричала я. – Всегда я виновата во всем.

Я повернулась к мистеру Шеклтону, ожидая, что он скажет маме с папой, что я права, что несправедливо критиковать только одну меня. Ведь он хотел, чтобы мы поговорили о каждом члене нашей семьи. А сам безучастно сидел. Я не могла смотреть на противную улыбку, появившуюся у него на лице. Какие у меня трудности в семье? О’кей, я скажу.

– Мне не нравилось, когда ты не забирала меня из школы, – сказала я маме. – Я стояла у ворот, ждала, а другие родители говорили мне: «Разве твоя мать не знает, что конец семестра?» Ты выглядела не так, как все, ты не переодевалась и приходила вся в краске; мне было стыдно. Мне хотелось жить в пансионе, как некоторые девочки из нашего класса. Мне не нравится, что ты не потрудилась прийти на наш спортивный праздник. Я тренировалась каждый день на большой перемене и после школы. Все родители пришли, кроме тебя. Я выиграла первый приз за прыжки в высоту.

– Это было почти три года назад, и я был на ваших состязаниях, – горячо возразил папа. – Это несправедливо, Кэти.

– Дорогой, все о’кей, пускай она выскажется, раз чувствует обиду. – Мама накрыла его руку своей. – Мы должны ее выслушать.

Я снова повернулась к ней.

– Я получила награду года за рукоделие, а тебе было все равно! – Каждую неделю в школе выставляли лучшие рисунки, картины или рукоделие, и я побеждала чаще всех остальных. Папино лицо светилось от гордости, когда я сообщала им об этом, а мама почти всегда молчала.

– Нет, Кэти, это неправда. Конечно же, мне не все равно. Хватит жалеть себя. – Мне показалось, что она побледнела. – Прости, если я хвалила тебя недостаточно часто и не пришла на твой спортивный праздник, но ты должна понять, что мы с папой хотим, чтобы у тебя все было хорошо. И мне не все равно, – повторила она. Что там блеснуло у нее на глазах? Неужели слезы? – Мы много работали, чтобы ты могла ходить в одну из лучших школ, а теперь нам нужно работать вдвойне, чтобы на будущий год отправить Изабель в одну из лучших школ в стране. – Мама с папой говорили со мной об этом. Они хотели устроить Беллс в специальную школу, где она будет учиться с такими, как она. Ее будут учить всем нормальным вещам – чтению и письму, рукоделию и рисованию, ну и всему прочему.

– К сожалению, иногда мы не можем приходить вдвоем в твою школу, когда тебе вручают награды, но кто-то из нас всегда приходит, – закончила мама.