Онлайн книга «Глиняный колосс»
|
При этих словах на лице графа проявляются неподдельные признаки интереса: — Вот как? Действительно, Америка рассматривалась в качестве страны для переговоров с японцами… Крайне любопытно, господин… — Смирнов! — …О Портсмуте известно только государю, мне да нескольким доверенным лицам… — продолжает он, задумчиво переводя взгляд на Мищенко. — Еще факты! Те, что произойдут в ближайшем будущем и известны только вам! Быстрей! Нет, не зря я все же томился в застенках, аки молодой орел! Раздумывая и вспоминая. Вспоминая и запоминая… Фактов в наличии навалом, и к подобному повороту я вполне был готов. Встретившись взглядом с генералом, я будто читаю в его глазах: «Давай же, не подкачай!.. На кону слишком многое!..» — Брови его хмурятся. — Манифест его величества о создании первого парламента… — Когда? — Премьер буквально привстает с места, тяжело дыша. — Август, первая половина! — Сами выборы?!. — Офигевший Витте, кажется, вошел в раж. Опершись руками о доску стола, буквально насквозь буравит меня взглядом. От былой важности и величия нет и следа — передо мной сейчас, скорее, азартный игрок. Поймавший удачу за талию и сам до конца в это не верящий. — Январь, ваше высокопревосходительство!.. — Поразительно… — Взяв наконец себя в руки, граф усаживается на место. Обалдевше переводя взгляд с меня на Павла Ивановича и обратно. Что-то коротко чиркнув в большом блокноте, быстро достает из нагрудного кармана часы: — Пять минут, господин… — Смирнов! — От его голоса по спине начинают бежать мурашки. — …Даю вам на то, чтобы предоставить доказательства того, что вы не ловкий мистификатор. Павел Иванович, при всем моем уважении… — Граф прикладывает к груди руку. — Прошу вас все это время не произносить ни слова! Жду!.. Тик-так… Тик-так… Пять минут? Почему именно пять? Не десять, не семь, не две? Внимательная пара глаз следит за мной. Пара зрачков, словно у матерого волка, наблюдающего за добычей. Тик-так… Какие доказательства? Где я их ему возьму?! Тишину в кабинете можно пощупать рукой — вот она, упругая, как резина. Состоящая из человеческого напряжения трех присутствующих здесь и движения стрелки часов… Тик-так… От напряжения по спине начинает прокладывать путь холодная струйка пота. Я отлично чувствую ее дорогу: добежав до лопаток, та делает изгиб, спускаясь в русло позвоночника… Тик… Так! Стискиваю зубы до хруста в них. Нет, так нельзя! Зубы надо беречь, здесь, в прошлом, стоматология в зачаточн… Внезапно меня осеняет: — Ваше высокопревосходительство, при вас имеется врач? Здесь, в этом здании? — Кажется, у тебя сейчас будут доказательства! Не может столь большой человек в возрасте переться на край страны без личного доктора! Зуб даю! — Врач? — Витте удивленно смотрит на меня. Кажется, и Мищенко тоже. — Доктор. Если это возможно, вызовите его сюда! Помедлив мгновение, Сергей Юльевич согласно кивает, вдавливая кнопку звонка: — Иван Яковлевич, голубчик… Пригласите сюда немедленно Владимира Семеновича! Дело срочное, попросите поторопиться! Когда усы Марио исчезают за дверью, тот вопросительно подымает брови: — Доктор сейчас придет. Но… Что вы хотите ему показать? Эх, Витте, Витте… Уж точно ничего неприличного, будь спокоен. Хотя хотелось бы, говоря честно… Будь у меня пирсинг на пупе с надписью «Сочи-2014», к примеру, — с удовольствием продемонстрировал бы и его. Или кардиостимулятор вживленный, с выбитым клеймом… Например, какая-нибудь «Новосибирскмедэлектроника — две тыщи сколько-нибудь». Который мне точно скоро понадобится, с вашими гребаными проверками! Нет чтобы просто поверить на слово, и все?!. Что я могу показать, кроме зубов? Точнее, пломб с коронками. Которые так ошеломили тогда доктора Надеина на «Суворове». — Зубы, ваше превосходительство. — Зубы?! — почти в унисон произносят они с Павлом Ивановичем. — Зубы. Низенький человек с чемоданчиком без стука вбегает в кабинет. На обеспокоенном лице неподдельное выражение тревоги: — Сергей Юльевич?.. Премьер молча указывает в мою сторону. Что, что мне надо сделать? Сказать «А-а-а-а-а…»? Лысая совесть упорно следит за моими перемещениями по купе. Ей-богу, имеется вот у этого портрета некое коварное свойство — в каком бы месте я ни оказался, взгляд изображенной персоны неотступно следует за мной. И впрямь «Совесть»… Щелчок, и красивый медальон в который уже раз за этот день распахивается. С фотографии на меня смотрит та, у которой два большущих, широко распахнутых глаза. Пара глазищ таких, и ничего больше… Словно популярный смайлик в соцсетях, смех один да и только! На этом изображении Елена Алексеевна в широкополой шляпе, светлая тонкая кожа лица и шеи незаметно переходит в кружевное, такое же светлое, платье… Повернувшись к «Совести» спиной, я несколько минут рассматриваю портрет… Чуть помедлив, все же открыто разворачиваюсь к портрету лицом — смотри, «Совесть». В общем, скрывать от тебя теперь точно нечего! Спустя полчаса после осмотра ротовой полости я сижу на подоконнике в пустынном теперь коридоре. Все просители распущены — приема у премьера больше не будет… Похоже, долго. За моей спиной вовсю бурлит городская жизнь: стук копыт о булыжники, грохот проезжающих телег и повозок, чьи-то крики и брань… Затянувшееся молчание нарушает Павел Иванович: — Ну что же, господин Смирнов… Можно вас поздравить! — Чуть насмешливый взгляд генерала, как всегда, загадочен. Никогда по нему не поймешь, веселится он или всерьез… Но на сей раз, похоже, основания имеются: составление текста телеграммы его величеству там, за дверью кабинета, — совсем не шутка. Собственно, граф Витте и попросил нас обождать в коридоре. Запершись с секретарем и отменив все встречи. — Спасибо… — А чего так грустны? — Взгляд направлен куда-то мимо меня, в окно. Причем уже с целую минуту. Пожимаю плечами в ответ. Что здесь скажешь? Как-то так… Генерал задумчиво крутит ус: — Хм… И когда это вы успели так покорить сердце мадемуазель Куропаткиной?.. — Он делает ударение на слове «так». Я вздрагиваю, встрепенувшись. Так ты, Павел Иванович, ее тогда узнал, оказывается? — …Знавал ее еще юной девочкой… — продолжает он, не обращая на меня никакого внимания. — Выросла — в красавицу на выданье. Не находите? Взгляните же на улицу! — Прищуренные глаза с озорной искрой встречаются с моими. Что-о-о-о-о? Едва не сшибая с ног вовремя отошедшего генерала, я совершаю балетный прыжок, которому позавидовала бы Майя Плисецкая… Где?! Знакомая белая шляпа… Она! Ждет, не ушла никуда!.. К ней, скорее!!! |