Онлайн книга «Противоядие для свекрови»
|
– Не просите. Я панически боюсь боли. Честное слово. С детства. – Больно не будет. – Все равно – не согласен. Розалия бросила взгляд на часы: – Без десяти. После поговорим, а сейчас бери рубашку и запрыгивай под одеяло. Сильвестр лег на отведенное ему место. Свекровь, приняв соблазнительную позу, закрыла глаза. Катарина в ужасе таращилась на камеру, отсчитывая последние минутки своей свободы. В дверь дважды постучали. Это сигнал от Танюшки – надо притвориться спящей. Повернувшись на правый бок, Копейкина натянула одеяло до самого носа. Съемка началась. Камеры заработали. В половине девятого семейство в полном составе спустилось в столовую. Комфортно и непринужденно себя чувствовали не все. Обычной жизнью продолжали жить Лидия, Розалия, Дора и Дориан. Остальные, словно парализованные кролики, двигались неестественно, боясь проронить слово. Наталья, подав завтрак, плюхнулась на стул и задрожала мелкой дрожью. Сильвестр переваривал заявление Розалии о предстоящей эпиляции. Рудольф то и дело чесал шею. Канделария Хуановна, войдя в образ умалишенной, стучала вилкой по столешнице, смотря на сидящую рядом Катку диким взглядом. – Как неуютно находиться под прицелом, – кокетливо бросила Лидия Владимировна. – Не говори, – подхватила Розалия. – Я сама не своя. – А мне по фигу, – Дора перекатывала во рту жевательную резинку. – Какая разница, есть в доме камеры или нет. Один хрен. – Дора, веди себя достойно, – Катка чуть не скончалась, произнеся фразу, адресованную «дочери». – Мам, не грузись. У нас все круто. Теперь мы попали в ящик. Мы рулим. – Может, перестанешь чесаться? – Сильвестр брезгливо покосился на Рудольфа. – Это на нервной почве. – Я хочу есть! – заголосила Канделария. – Мама, тебе положили салат. Жри! – А-а-а… – Хуановна не смогла стерпеть обидное «жри». Схватив кусок колбасы, она швырнула его в Розалию. – У нее снова приступ! Я вас предупреждала, старуха нас опозорит перед страной. Мама, отправляйся на свой диван. Лидия включилась в игру: – Ей с утра не забыли дать таблетки? – Выжрала целый пузырек. – Розалия Станиславовна, – Катке показалось, что свекровь переигрывает. – Катарина, помолчи, откуда у тебя эта идиотская привычка вечно меня перебивать? Наверное, набралась дурных манер от матери. Одного поля ягоды. Гаврилюк оскорбилась: – Вы на свою мамашу посмотрите. – Не тронь мамулю! – Не тронь меня! – вякнула Канделария. Наталья вжала голову в плечи: – Я схожу на кухню, принесу соус. – Ну и вали! – рявкнула свекровь. Дориан поправил на носу очки: – В свете последних событий, раз уж мы вынуждены провести определенный отрезок времени у всех на виду, предлагаю заключить дружеское перемирие. – Не гони, братик! Жуй свой салат и иди читай книгу. – Дора, мне жутко неловко делать тебе замечание, но я вынужден призвать тебя к порядку. – У-у… как страшно. – Перестаньте оба. – Катка ждала момента, когда можно будет смыться на улицу. «Куда угодно, только бы не принимать участие в этом фарсе». Лидия Владимировна встала из-за стола: – С завтраком покончено. – Ты же ничего не поела. – Берегу фигуру. – Чью? – Розалия отправила в рот кусочек сыра. – Очень остроумно. – Я хочу хурму, – проговорила Канделария. – Мама, что за извращенные мысли? Хурмы нет. – А я хочу! – Возьми апельсин. – Хурму! – Яблоко. – Хурму! Свекровь поднесла к лицу старухи кулак: – Один удар, и ты уже ничего не захочешь. Бабка боязливо посмотрела на одну из камер. Отложив вилку, Розалия Станиславовна обратилась к Сильвестру: – Дорогой, нам пора заняться делом. Мужик вздрогнул. – Какие у вас дела? – насторожился Рудольф. – Рудик, зайчик, тебя это не касается, твой поезд уже ушел. Сильвестр, поднимайся. – Я еще не позавтракал. – Дорогой, не заставляй меня нервничать. Швырнув на стол салфетку, мужчина резко встал. В спальне свекровь потребовала: – Раздевайся! – Никакой эпиляции! – Мне противно лежать в кровати с обезьяной. – Я лежу в пижаме. – Господи, ты только вдумайся в свои слова. В пижаме! Как старый дед. Я хочу, чтобы со мной лежал стильный супруг с налетом гламура. Ну давай, не ломайся. Ты ничего не почувствуешь. – Я за себя не ручаюсь, если будет больно, непроизвольно могу ударить тебя по лицу. Свекровь закусила губу: – Так дело не пойдет. Минуту она смотрела в стену, а затем воскликнула: – Есть! Скидывай рубашку и ложись на спину. – Предупреждаю, вы можете пострадать. – Ложись! Сильвестр повиновался. – Неужели это я? – вопрошал мужик. – Меня загипнотизировали. Нет, нет и нет. Какая, к черту, эпиляция? Я себя не узнаю. – Прекрати разговаривать сам с собой! Смотри сюда и плачь, – Розалия трясла парой наручников. – Впечатляет? – А это зачем? – Чтобы ты непроизвольно не ударил меня по лицу. – Откуда у вас наручники? – Купила в прошлом году на Хеллоуин. Приковав руки Сильвестра к кровати, Розалия подошла к трюмо. Минут через пятнадцать из спальни послышался душераздирающий крик. Забыв обо всем на свете, Катка метнулась наверх. Сильвестр брыкал ногами, а Розалия виновато тараторила: – Извини, я забыла смазать кожу гелем. – Сними наручники! – Мы еще не закончили. – Сними! – Розалия Станиславовна, что вы делаете? – Эпиляцию. В спальню подтянулись все домочадцы. – Вау! – Дора хлопнула Дориана по спине. – Бабуля решила вспомнить молодость. |