Книга Поиски пропавшего без вести, страница 51 – Татьяна Рубцова

— Прости, Оленька, — Андрей оторвался и зарылся лицом в ее пушистые волосы. — Я просто страшно трушу.

— Зачем? Мама признала тебя. Иришка тебя любит.

— Как с Олегом? — Андрей отпустил ее и посмотрел сверху.

— Все прекрасно. Иришка от него весь вечер не отходила. И маме он понравился.

Андрей согласно кивал головой, потом оторвался от косяка, к которому привалился.

— Олежка у меня такой.

Следующий день был выходной. Андрей взял Олега и Иришку и повез их в парк, потом в цирк и в детское кафе, и все время звонил по телефону домой и докладывал Ольге, где они находятся и куда собираются еще. Вернулись они только вечером, и Иришка не отходила уже от Андрея, одета была во все новенькое и страшно хвасталась. Слово «папа» постоянно слетало с ее губ, и от прошлой скованности не осталось и следа. А на следующий день после работы Андрей обратился к теще.

— Поедемте в магазин, мама, купим вам что-нибудь из обновок. Вон Иришка вчера весь день только и мечтала об этом.

— Да не нужно мне ничего, — отмахнулась та.

Но девочка уже включилась в разговор.

— Правда, бабуля, там такие красивые платья и кофточки.

— Мы и так разорили твоего папу.

— Папа богатый, бабуля!

— Ну, в натуре, — себе под нос буркнул Андрей, переминаясь и поглаживая лицо.

— Не стоит, Витя, на меня тратиться. Мне уже доживать.

— Да ладно, мама, завтра едем и все тут.

— Уж если хочешь сделать доброе дело, отвези меня в церковь. Завтра же воскресение.

— Ладно, договорились. Я машину загоню в гараж, — Андрей вышел.

— Ну, словно другой человек, — выдохнула мать.

Ольга вздрогнула.

— Ира, иди к Олегу, он тебе компьютер включит, — торопливо сказала она. — Мама, пожалуйста, не подавай вида.

— Что так?

— Держи все про себя. А… Витя, он страшно комплексует. Мама, подумай, какой он страшный был после аварии. Потом еще тюрьма. Мы все изменились, мама.

— Да нашелся же добрый человек. Как его?

— Олигарх. Николай Степанович. Витя его от смерти спас и сейчас вся безопасность на нем держится.

— Да, работать он всегда умел. Его и на заводе ценили. Ирочка, Ира…

— Да, бабуля? — девочка вприпрыжку выбежала из комнаты Олега.

— Выйди-ка, детка, на улицу, да спроси папу, когда ужин готовить. Что-то он с машиной завозился.

— Сейчас.

Девочка мигом выскочила из дома. Она остановилась возле Андрея, склонившегося над открытым мотором и перегнулась, с любопытством заглядывая под поднятый капот.

— Папа?

— Ну?

— Что ты делаешь?

— Да что-то искра сбивается. Вот смотрю.

— Бабуля спрашивает, когда ужинать?

— Это как вы сами. Я присоединюсь хоть сейчас, — Андрей выпрямился и сверху вниз посмотрел на девочку, похожую на одуванчик. — А что-нибудь еще сказала бабушка?

— Нет.

— А про меня?

— Сказала, что ты другой человек.

— Да… — Андрей опустил голову, потом снова посмотрел на девочку. — А ты сама-то как думаешь?

— Я люблю тебя. Нагнись. Ну, давай же.

Андрей нагнулся, и девочка доверчиво и по-детски чмокнула его в щеку. И он, подхватив ее, поднял к небу.

— Ну все, пропало красивое платье, — засмеялся он.

— А что?

— Испачкал своими руками.

Андрей опустил девочку и посмотрел на окна.

— Темнеет. Ладно. Садись в машину, прокатишься до гаража.

Ира крутилась, оглядывая себя.

— Ты что?

Девочка дотронулась до пятна на розовом банте.

— Бабуля отстирает? — дрогнувшим голосом спросила она.

— Плевать. Я тебе еще сто таких куплю. Еще дороже.

Девочка счастливо улыбнулась.

На следующий день Андрей повез тещу в храм Христа Спасителя, завез сначала в магазин, купил новое платье и строгой формы синий пиджак. Возле храма он накупил свечей и даже сам поставил две: за жену и за ребенка. Когда ехали в машине, он, чтобы избежать вопросов, рассказывал о тюрьме, как его подставили, как били на допросах, как потом, в колонии, он ремонтировал машины начальству, чтобы заработать деньги и хоть немного присылать жене. Рассказал, как в больнице познакомился с одноруким мальчиком, отнял у него в туалете бритву и с тех пор сдружился с ним и взял на себя заботу о нем.

— Ты добрый, сынок. Бог воздаст тебе за это.

— Чего там, — Андрей не был верующим, но был суеверным и не любил, когда упоминают бога.

И несмотря на то, что теща после этого стала относиться к нему намного лучше, Андрей при ней нервничал и вел себя или слишком развязано, или скованно и неуверенно. Он оставался примерным семьянином, если задерживался, звонил домой и предупреждал. На прием к гинекологу он возил Ольгу всегда сам, когда она рожала, всю ночь провел возле больницы, а когда впервые взял на руки новорожденного мальчика, руки его дрожали и губы кривились.

Дома уже, собрав семью, он объявил, что на Ольгу купил дачу под Москвой в престижном поселке, а спустя месяц — дорогой бутик в квартале от них.

— Витя, да откуда деньги такие? — взмахивала руками теща.

— Ссуду взял на раскрутку. Потом хозяин платит и премиальные еще. Я их удачно вложил и вот — прибыль. Я же почти не трачу деньги, не пью, работаю, как проклятый.

Последний аргумент окончательно убедил тещу, знающую, до чего доводит пьянство. Зятя она уже считала золотым.

А Андрей приобрел еще кафе, и тоже не далеко от них, оформил на Олега, а Ольгу сделал его опекуншей до совершеннолетия.

Мать верила Андрею, считала его почти святым и непогрешимым, а Ольга и Олег становились все грустнее и грустнее.

Так наступила осень. Ира пошла в дорогой лицей, в третий класс.

И ночью Андрея разбудил телефонный звонок, впервые за этот год.

— Виктор Николаевич…

— Да, — Андрей едва проснувшийся, посмотрел на спящую женщину и проговорил в телефон: — Говори тише.

— Захватили склад Пана.

— Тише. Кто?

— ОМОН или РУОП, я в незнании.

— Так пробей ситуацию. Я еду.

— Ты куда? — не открывая глаз, пробормотала Ольга.

— Мой олигарх вызывает. Там ограбили его ресторан.

— У тебя будут неприятности? — Ольга села и посмотрел на мужа, натягивающего джинсы.