Онлайн книга «Чужак в стране чужой»
|
– Очень рад услышать, что его нашли. Благодарю вас, сэр. – Его арестовали за бродяжничество. Но в суд дело не пойдет – мы отдадим его вам, с рук на руки. – Я в долгу перед вами, сэр. – Невелик подарочек. Грязный, небритый, и несет от него, говорят, как из пивной бочки. Получите его в первозданном виде и сами убедитесь, что это за тип. – Да, сэр. Когда можно его ожидать? – С минуты на минуту. Из Ногалеса вылетела курьерская машина; скорость почти четыре маха, так что вот-вот будет у вас. Пилот сдаст его под расписку. – Хорошо, сэр. – А дальше я умываю руки. Надеюсь, вы и ваш клиент явитесь на переговоры, а уж как поступить с этим пьяным клеветником – решайте сами. – Согласен. Когда? – Завтра в десять? – «И делу бы конец». Согласен. Джубал спустился и сквозь проломленную дверь вышел наружу: – Джилл! Скорее сюда! – Сейчас, Джубал. Следом за подбежавшей Джилл появился один из репортеров. – Кыш, – отмахнулся от него Джубал. – У нас разговор конфиденциальный. Семейное дело. – Чьей семьи? – Твоей. Еще три секунды, и в ней будет покойник. Чеши отсюда. Репортер ухмыльнулся и исчез. – С ним все в порядке, – одними губами сказал Джубал. – Бен? – Да. Его скоро привезут. – Господи, Джубал! – Из глаз Джилл хлынули слезы. – А ну-ка прекрати. – Джубал взял ее за плечи и крепко встряхнул. – Марш домой, и сиди там, пока не придешь в божеский вид. – Хорошо, Джубал. Слушаюсь, начальник. – Пореви в подушку, а потом умойся. – Он вернулся к бассейну. – Тихо все! У меня объявление! Мы были очень рады всех вас здесь видеть, но хорошенького понемножку. Лавочка закрывается. – Долой! – А вон того – в воду. Завтра всем на работу. Я старый человек и нуждаюсь в отдыхе. И семья моя тоже. Так что расходитесь немедленно. Желающие, так уж и быть, получат чашку кофе напоследок. С собой. Дюк, заткни бутылки. Девочки, убирайте посуду. Без ропота не обошлось, однако более трезвые и уравновешенные из гостей быстро подавили попытки мятежа; через десять минут сад опустел. А еще через двадцать минут прибыл Какстон. Эсэсовский офицер, командир доставившей его машины, извлек заранее заготовленный бланк, получил с Харшоу подпись и отпечаток пальца и удалился, – а тем временем Джилл рыдала на плече Бена. Джубал оглядел его с ног до головы: – Тут вот говорят, что ты неделю не просыхал. Бен нехорошо выругался – не прекращая похлопывать Джилл по спине. – Я в стельку пьян, ни капли не испив. – А что случилось? – Да не знаю я, ничего я не знаю! Пришлось делать ему промывание желудка (содержимое: спиртное, желудочный сок и никаких признаков пищи), а также уколы, нейтрализующие действие алкоголя и барбитуратов. Через час вымытый, побритый и переодетый Бен познакомился со Смитом, после чего его начали вводить в обстановку – отпаивая параллельно молоком. Сам же Бен не мог рассказать ничего вразумительного. Вся эта неделя для него словно пропала – потерял сознание в Вашингтоне, а очнулся два часа назад в какой-то мексиканской дыре в обществе полицейских. – Конечно же, я знаю, как все было. Меня держали все это время в камере, накачивали наркотиками и допрашивали… и я им, наверное, все рассказал. Помню все смутно. Но ведь тут ничего не докажешь. И деревенский староста, и хозяйка этого заведения, и уйма прочих местных – все они в красках распишут развлечения заезжего гринго и подтвердят свои слова под присягой. И я бессилен что-либо сделать. – Ну так и не делай, – посоветовал Джубал. – Сиди себе и радуйся жизни. – Вот уж хрен! Я доберусь до этого… – Тихо, тихо! Главное, Бен, что ты жив… а ведь всего час назад я в это почти не верил. А до Дугласа и добираться не надо – он сделает все, как мы ему скажем, и даже поморщиться не посмеет. Вроде как тот кот, слизывавший горчицу у себя из-под хвоста – добровольно и с песнями. – Вот об этом я и хотел поговорить. Мне кажется… – А мне кажется, что тебе пора спать. Выпив предварительно стакан теплого молока с добавлением моего тайного протрезвляющего снадобья. Какстона не пришлось долго уговаривать. Убедившись, что он спит, Джубал направился в свою спальню – и встретил по пути Энн. – Веселенький денек, – устало покачал он головой. – Да уж. Я бы предпочла обойтись без такого веселья, и не дай бог, если оно повторится. Ложись, начальник, спать. – Я и ложусь. Слушай, Энн, а что такого особенного в поцелуях Майка? Глаза у Энн мечтательно затуманились, затем она улыбнулась: – Нужно было и тебе попробовать. – Староват я в голубые перекрашиваться. Но про этого парня мне интересно буквально все. Так как там, действительно есть разница? Энн немного задумалась. – Да. – И какая же? – Майк отдается поцелую весь, без остатка. – Тоже мне невидаль, я и сам так делаю. Точнее говоря – делал. – Нет, – покачала головой Энн. – Меня целовали большие специалисты по этой части, но ни один из них не отдавался поцелую полностью. Они не могут сосредоточить на поцелуе все свое внимание. Всегда остаются мысли о чем-то постороннем. Не опоздать бы на автобус… удастся ли с этой девицей переспать… не поймал бы нас ее папаша – или муж – или соседи. Да о чем угодно – о работе, о деньгах, о той же своей поцелуйной технике. У Майка нет никакой техники, зато он целует тебя, не думая ни о чем другом. В этот момент для него нет во Вселенной ничего, кроме тебя, и этот момент равен вечности – ведь Майк ни о чем не думает, не строит никаких планов, никуда не стремится. Он целует тебя – и все. – Энн слегка поежилась. – На женщин это производит ошеломляющее впечатление. – Х-м-м… – И нечего хмыкать, старый похабник! Ничего ты не понимаешь! – Не понимаю. И не пойму – как это ни прискорбно. Ну что ж, спокойной ночи. Кстати, я сказал Майку запереться. – Кайфоломщик! – Он и так учится очень быстро, не стоит торопить. 18 Совещание отложили сначала до вечера, а потом до следующего утра, что дало Какстону время прийти в себя, узнать о пропущенной неделе побольше, а также «взрастить близость» с Майком, который предложил ему воду сам – быстро грокнув близость Бена и Джилл и посоветовавшись с последней. |