Онлайн книга «Чужак в стране чужой»
|
Не успела Джилл переодеться из больничного в свое, как в раздевалку просунулась голова одной из сестричек. – Тебя к телефону. Джилл приняла вызов – только звук, без изображения, чтобы можно было и говорить и переодеваться одновременно. – Флоренс Найтингейл? – спросил знакомый баритон. – Она самая. Это ты, что ли, Бен? – Стойкий борец за свободу слова, собственной персоной. А скажи-ка, малышка, ты занята? – А что ты там задумал? – Я задумал вывести тебя в свет, скормить тебе стейк с кровью, накачать спиртным до посинения, а попутно задать некий вопрос. – Можешь не трудиться, ответ все тот же. – Да совсем не тот вопрос. – Как, ты еще один придумал? Ну-ка, ну-ка, расскажи. – Попозднее. Когда ты немного размякнешь. – А что, настоящий стейк? Не синтетика? – Фирма гарантирует. Ткни вилкой, и он скажет «м-му» и поглядит на тебя жалобно-жалобно. – Зуб даю, по счету будет платить газета. – Низкое, недостойное тебя и не заслуженное мной подозрение – и вообще, какая тебе разница? Ну так как? – Уговорил, речистый. – На крыше вашего богоугодного заведения, через десять минут. Пришлось снова переодеваться, на этот раз – не в уличный наряд, а в выходное платье, ради таких-то вот особых случаев и содержавшееся в больничном шкафчике. Строгое, почти непрозрачное, чуть-чуть подложенное в нужных местах, оно всего лишь воссоздавало впечатление, которое Джилл произвела бы совершенно обнаженной, – никак не более. Обошлось ей оно в месячную зарплату, но выглядело скромно, хотя и действовало на окружающих не хуже коктейля с сюрпризом. Удовлетворенно взглянув на свое отражение, она вышла в коридор и открыла дверцу пневмоподъемника. На крыше было ветрено. Джилл, кутаясь в накидку, огляделась, но вместо ожидаемого Бена Какстона ее тронул за локоть дежурный по посадочной площадке: – Мисс Бордман, там для вас такси. Вон тот большой «толбот». – Спасибо, Джек. Дверца предупредительно распахнута, взлетные сигналы уже горят. Джилл забралась в машину с твердым намерением тут же объяснить Бену, что мог бы и сам задницу от сиденья оторвать, однако вышеупомянутой задницы на сиденье – и вообще в салоне – не оказалось. Дверца закрылась, автоматическое такси взмыло в воздух, под острым углом пересекло Потомак, зависло над Александрией, село на крышу какого-то дома, приняло на борт Бена Какстона и тут же снова взлетело. – Надо же, какие у меня есть знакомые, важные да занятые, – с издевательской почтительностью пропела Джилл. – И с каких это, интересно бы знать, пор ты перестал лично бегать за бабами? Думаешь, у робота лучше получится? Бен ласково похлопал ее по коленке: – На то есть свои причины, малышка. Нельзя, чтобы нас видели вместе. – Ах, вот как! – И мне нельзя, а тебе уж тем более. Так что возьми полтоном ниже. И вообще, я прошу прощения. К твоим ногам покорно припадаю и следы в пыли целую. Увы, это не прихоть, а жестокая необходимость. – Хм-м… и кто же из нас болен дурной болезнью? – Мы оба. И каждый по-своему. Не забывай, Джилл, что я – газетчик. – Да неужели? А то у меня уже появились сомнения. – А ты – медсестра из больницы, куда засунули Человека с Марса. – Он примирительно развел руками. – С этого места поподробнее, пожалуйста. Значит, с мамой ты меня знакомить не будешь? – Джилл, ты что, не понимаешь? Тут сейчас собралось больше тысячи репортеров, да плюс пресс-агенты, фрилансеры, всякие там уинчеллы, липпманы и прочая шушера, что хлынула в наш городишко после возвращения «Чемпиона». И каждый – и я в том числе – пытается взять интервью у Человека с Марса. Насколько мне известно, это пока еще никому не удалось. Как по-твоему, очень нужно, чтобы нас с тобой видели под ручку? – А что в этом такого? Пусть себе видят. Я же не Человек с Марса. – Нет. – Бен осмотрел ее с ног до головы. – Ты не Человек с Марса. Но зато ты поможешь мне с ним встретиться – именно поэтому я и не пришел сам на вашу крышу. – Чего? Ты бы, Бен, головку-то все-таки поберег, солнечный удар – это очень опасно. Знаешь, какие там роскошные мальчики дверь стерегут? Одни синие беретики чего стоят. – Тут Джилл вспомнила, что ей самой удалось обойти морпехов без особого труда, но рассказывать об этом не решилась. – Знаю. Стерегут. Вот об этом-то мы и побеседуем. – Не понимаю, о чем тут беседовать. – Потом объясню. Я вообще не хотел об этом упоминать, пока не напичкаю тебя животными белками и этиловым спиртом. Так что сперва поедим. – Наконец-то что-то разумное. А как, оплатит газета поход в «Нью-Мэйфлауэр»? Ну, сознавайся. – Джилл, – вздохнул Какстон, – я бы не рискнул идти с тобой в ресторан ближе чем в Луисвилле. А туда эта таратайка будет тащиться часа два, не меньше. Давай поужинаем у меня? – Ага, Муху приглашал Паук. Знаешь, Бен, я сегодня слишком устала, чтобы заниматься вольной борьбой. – А тебе и не потребуется. Честное-пречестное. – Тоже немногим лучше. Полная безопасность в твоем обществе – точный признак, что я сильно сдаю. Ладно, бог с тобой, поверим в честное-пречестное. Какстон поработал на клавиатуре, машина, кружившая в ожидании дальнейших распоряжений, встрепенулась и послушно направилась по заданному ей адресу, а Бен начал набирать какой-то телефонный номер. – Слушай, радость моя, – повернулся он к Джилл, – сколько времени тебе нужно на предварительное проспиртовывание? Я кухню на стейки настрою. Джилл всесторонне обдумала услышанное. – Ах, значит, в твоей конуре есть личная кухня! – Ну, что-то вроде. Стейки поджарить можно, я справлюсь. – Нет уж, стейки поджарю я. Дай сюда телефон. Джилл сделала заказ, предварительно убедившись, что Бен не возражает против цикорного салата. На крыше они вышли из такси и спустились к Бену. Квартира оказалась старомодной, без изысков, единственная роскошь – пол в гостиной, представлявший собой самую настоящую лужайку, поросшую самой настоящей травой. В прихожей Джилл скинула туфли, ступила на прохладные зеленые стебли босиком, пошевелила пальцами. – Господи, – вздохнула она, – хорошо-то как. У меня же непрерывно ноги ноют, с того самого времени, как пошла в медучилище. – Так присядь. – Нет, хочу получше запомнить это блаженство. – Как знаешь. Бен отправился на кухню смешивать мартини. |