Онлайн книга «Чужак в стране чужой»
|
Никакое наслаждение не длится вечно; через некоторое время Джилл еще раз вздохнула и пошла хлопотать по хозяйству. Подъемник уже доставил стейки, а заодно и печеную картошку, которую надо было только разогреть в коротковолновке. Джилл быстро соорудила салат, сунула его в холодильник, набрала на клавиатуре указания, как именно следует прожаривать мясо и разогревать картошку, но включать плиту не стала. – Бен, – повернулась она к хозяину дома, – а дистанционное управление у тебя есть? – А как же. – Я пульт не могу найти. Бен внимательно изучил набранную гостьей программу, удовлетворенно кивнул и щелкнул тумблером. – А что бы ты делала, если бы пришлось готовить на костре? – Невелика хитрость, ведь я же была в скаутах. А вот ты – сильно сомневаюсь, чтобы ты сумел хотя бы разжечь тот самый костер. Он оставил подколку без внимания, взял поднос и направился в гостиную. Джилл последовала за ним, уселась у ног Бена, прямо на траву, расправив юбку, чтобы не измазать зеленью. Они занялись коктейлями. Стоявший у противоположной стены аквариум оказался замаскированным стереовизором; Бен включил его, не вставая с кресла, и резвившиеся в воде гуппи и тетры сменились объектом значительно менее симпатичным – лицом известного телевизионного комментатора Огастуса Грейвза. – …Можно со всей определенностью утверждать, – со всей определенностью утверждал пресловутый уинчелл, – что Человека с Марса накачивают транквилизаторами, дабы помешать ему ознакомиться с этими фактами. Правительство оказалось бы в крайне… Нажимом кнопки Какстон вернул рыбок на место. – Да ведь ты, старина, – дружелюбно сообщил он исчезнувшему Грейвзу, – знаешь не больше моего. Хотя, – тут его лоб озабоченно нахмурился, – может, это и правда – насчет правительства и транквилизаторов. – Никаких там нет транквилизаторов, – сказала Джилл и чуть не прикусила себе язык. – Что? А ты, лапуля, откуда знаешь? – Человеку с Марса не дают ни транквилизаторов, ни седативов. – Она сообразила, что сказала больше, чем следовало, и теперь нужно было как-то выкручиваться. – Он находится под круглосуточным наблюдением, но никаких указаний о применении лекарственных препаратов не поступало. – Ты точно знаешь? Он что, твой пациент? – Нет. М-м-м… более того, есть распоряжение не подпускать к нему женщин. За исполнением этого приказа зорко следят наши славные морпехи. – Да, – кивнул Какстон, – мне рассказывали. Ну, значит, тебе просто неоткуда знать, накачивают его транквилизаторами или нет. Джилл уставилась в пустой бокал, раздосадованная тем, что ей не верят. А чтобы подтвердить свои слова, ей придется признаться в своем проступке. – Бен? Слушай, Бен, а ты меня не заложишь? – Как? Кому? – Ну, вообще. – Хм-м… широкая постановка вопроса. Ладно, не заложу. – Тогда налей. Как только Бен исполнил просьбу, Джилл продолжила: – Так вот, я точно знаю, что этого марсианина не держат на игле. Я с ним разговаривала. – Ведь чувствовал я, чувствовал, – присвистнул Какстон. – Бен, сказал я себе утром, отлови-ка ты Джилл. Она – главный твой козырь. Пей, сладкая моя, пей. Можешь прямо из кувшина. – Спасибо, я не тороплюсь! – Исполню любой ваш каприз, миледи. Позвольте растереть ваши бедные усталые ножки?! Только вам придется дать интервью. Публика внимает вам с затаенным восторгом. Начнем с самого начала. Каким это таким… – Нет, Бен, ты же обещал! Только сошлись на меня, и я тут же вылечу с работы. – М-м-м… А как насчет «из заслуживающих доверия источников»? – Страшновато. – Да? Ну не томи, расскажи дядюшке Бену все по порядку. Или ты надеешься, что он помрет от неудовлетворенного любопытства, чтобы все мясо тебе досталось? – Да нет, я расскажу. Я и так уже много чего разболтала. Только писать об этом нельзя. Бен промолчал, боясь спугнуть удачу, и Джилл в паре слов описала свой фланговый маневр. – Прекрасно, – прервал ее Бен. – А еще раз сможешь? – Что? Смогла бы, пожалуй, но не стану. Страшно. – А меня можно туда провести? Слушай, я оденусь монтером – комбинезон, профсоюзный значок, сумка с инструментами, все дела. Ты передашь мне ключ и… – Нет! – Так уж и нет? Спорим, что теперь у вас в больничной обслуге по большей части не настоящие санитары, а люди, засланные новостными агентствами. Да пойми ты, это же самая потрясающая – во всяком случае для публики – история с того времени, как Изабелла, наслушавшись россказней Колумба, снесла свои побрякушки в ломбард. Меня беспокоит одно – не нарваться бы на еще одного фальшивого монтера… – Единственное, что беспокоит меня, это я сама, – оборвала его Джилл. – Для тебя это очередной репортаж, а для меня – вся моя карьера. У меня отберут форменную шапочку и значок, а потом вываляют в смоле и перьях и вынесут из города верхом на жердине. И медсестрой мне больше не бывать. – М-м-м… не исключено. – Какое там «не исключено»? Абсолютно точно. – Миледи, позвольте мне предложить вам взятку. – И большую? С шиком прожить остаток бренной своей жизни в Рио – на это же ой-ой сколько денег надо. – Ну… я, конечно, победнее, чем «Ассошиэйтед Пресс» или там «Рейтер». Сотню? – Молодой человек, за кого вы меня принимаете? – Это мы уже выяснили, теперь остается договориться о цене. Полторы? – Будь так добр, налей мне еще бокал и поищи в справочнике номер «Ассошиэйтед Пресс». – Капитолий десять-девять тысяч ровно. Джилл, выходи за меня замуж. Это самое большее, что я могу тебе предложить. – Чего это ты там сказал? – ошеломленно переспросила она. – Выходи за меня замуж. В каковом случае я встречу тебя у городской черты, сниму с упомянутой жердины, отскребу и отмою. Ты придешь в эту вот квартиру, будешь прохлаждать свои ножки в моей траве – в нашей траве – и быстро позабудешь свой позор и бесчестие. Только не забывай о главном – сперва тебе придется провести меня в больничную палату. – Что-то я не понимаю, ты что, всерьез? А я вот возьму сейчас и вызову сюда Честного Свидетеля. Ты и тогда повторишь? – Ох, Джилл, упорная ты женщина. Вызывай своего Свидетеля, – вздохнул Какстон. – Не бойся, Бен, – вставая, негромко сказала она, взлохматила ему волосы и поцеловала. – Я не буду ловить тебя на слове. Но на будущее учти – не стоит шутить со старой девой о замужестве. Плохие это шутки. – Я не шутил. – Не знаю, не знаю, и вопрос этот лучше замнем. Сотри со лба улику, потом я расскажу тебе все, что знаю, и мы подумаем, как бы сэкономить нашим согражданам смолу, перья и труды. Хорошо? |