Онлайн книга «На туманном Альбионе»
|
– Да бросьте вы, Егор, какой билет! Проходите, я найду вам местечко. – Мне бы за кулисы… – Сделаем. Подождите меня в холле, сейчас приедет профсоюзное руководство, встречу, проведу, а потом вами займусь. Администратор оказался человеком слова, и через пятнадцать минут я был за кулисами. – Егор! Мальцев! – Лида, несмотря на высокие каблуки, бегом кинулась ко мне, обвила мою шею, обдав ароматным облаком изысканных духов. – Ты выглядишь просто на миллион! – отстраняясь от Клемент, сделал я ей комплимент. – Да и ты неплох. Видела по телевизору, как ты голы бразильцам забивал… – Да ладно, всего-то один. – Всё равно молодец… А ты знаешь… – Она разом посерьёзнела, на переносице пролегла складка. – Знаешь, ведь и правда, у меня выявили меланобластому. Но, к счастью, на ранней стадии, поэтому опасности удалось избежать, хотя обследования у врачей прохожу регулярно. Страшно представить, что было бы, не послушайся я твоего совета и не обрати внимания на разраставшееся пятнышко на коже. – Вот и молодец, что заботишься о своём здоровье. Пощебетали ещё немного о всяких глупостях, потом я, сделав вид, будто только что вспомнил, хлопнул себя по лбу. – Чуть не забыл, у меня же песня для тебя. – Серьёзно? А что за песня? – Вот текст, ноты… Тебе когда на сцену? – Сейчас Рашид Бейбутов выступает, значит, через один номер выходить мне. – Отлично, тогда я подожду здесь, а после твоего выступления найдём где-нибудь фортепиано и порепетируем. Не против? – Конечно не против! Я заранее уверена, что песня замечательная. – И вот тут я не буду возражать. Мы вместе рассмеялись, на нас тут же зашикала какая-то бабушка в очках, видно дежурная, пришлось сбавить обороты. А после того, как Лида отработала свой номер – незнакомую мне песню на музыку Баснера и стихи Дербенева, – мы уединились в одной из комнатушек ЦДРИ, где следующий час посвятили музицированию. – Пою – и слёзы наворачиваются, – констатировала Лида, когда решили, что пора заканчивать. – Да уж, сам сочинял – чуть не плакал. Хотя у меня-то слёзы наворачивались от мысли, что стащил я песню у своего друга Володи Мигули, которого не станет в середине 1990-х. Боковой амиотрофический склероз, от которого ещё не придумали спасения, да и покушение ускорило течение болезни. М-да, как говорится, давился, но жрал. Это точно обо мне. Последние дни перед отлётом прошли в суете, да тут ещё Катька огорошила, что они с её возлюбленным собираются в сентябре сыграть свадьбу. – Вы что, не могли на август это мероприятие запланировать? – набросился я на неё. – Ведь я же из Лондона не смогу прилететь специально на ваше бракосочетание! Нет, может, меня и вызовут на товарищеский матч с югославами, но он 4 сентября, а вы расписываетесь 11-го, в следующую субботу. Да даже если бы и 4-го – кто меня отпустил бы перед игрой? – Ну что ты кипятишься, мы вчера только заявление подали, а там, оказывается, настоящая очередь. – Всё с вами ясно… А жить где думаете? Я всё равно улетаю, наверное, и живите в нашей трёхкомнатной… – Паша настаивает, чтобы мы снимали квартиру. – Независимости захотел, значит… Ну-ну. Оно и понятно, жить в чужой квартире – не каждому мужику приятно, если он хочет чувствовать себя полноценным главой семьи. Но ладно бы нормальная хата, своя, а то ведь мыкаться по съёмным… Сам прекрасно помню, как мотался от одной квартиры к другой, когда первое время жил в Москве. – А знаешь что… Сделаю-ка я вам свадебный подарок. Я был позавчера на собрании в Союзе композиторов, узнал, что начинают строить кооперативный дом, а пайщиков не добирают. Так что мне будет ещё не поздно впрячься, купить для вас двушку, например. Как вы на это со своим Пашей посмотрите? – Егорка, ты золото! Катька повисла на мне, прижимаясь к моей груди своими объёмными выпуклостями, и я невольно крякнул. Не будь я братом по крови – точно возбудился бы. Хотя… Нет, блин, нужно, судя по всему, снова бежать под холодный душ. Беда просто какая-то с этими бабами. 5 августа, накануне отлёта, мы с Лисёнком устроили прощальный вечер. В свободной квартире почти три часа предавались плотским утехам. А напоследок я узнал такое, что чуть в обморок не грохнулся. – Ёжик, хочу тебе что-то сказать, – тихо произнесла одевающаяся Ленка, не поднимая глаз. – Что любишь меня? Я тебя ещё больше люблю. – Нет… Ну, в смысле, люблю, конечно, просто… Просто у меня задержка месячных. Оп-па! Вот это финт ушами! Я так и сел, непроизвольно ощупывая глазами живот подруги. Если срок и есть, то небольшой, пока ещё ничего не заметно. – Нормально, – пробормотал я. – У гинеколога была? – В женской консультации? Ещё нет, вот хотела на днях сходить… Егор, я не хочу делать аборт, не хочу убивать нашего ребёнка! – с жаром выдохнула мне в лицо Ленка. – А кто говорил про аборт? Если у нас будет ребёнок – я только рад. Правда, родителям нужно сказать, твоим и моей маме, да ещё учитывая мой контракт с «Челси»… – Я думала об этом, ничего, рожу – и мы будем тебя ждать с дочкой. Родители помогут, я уверена. – Почему с дочкой? – Я знаю, что будет дочка. – Ну, в принципе, хоть бы кто, лишь бы здоровый, – изрёк я философски. – Небось, уже и имя придумала? – А как же – Анастасия. – Почему Анастасия? – В честь моей бабушки, ты же знаешь её, какая она у меня замечательная! – Ну да, имел честь… А что, нормальное имя, Анастасия Егоровна – звучит. В общем, как посетишь гине… женскую консультацию, сразу пиши, а то я там от разных мыслей с ума сойду… Блин, а ведь нужно будет тогда и свадьбу сыграть. Не станешь же ты рожать, не будучи замужней женщиной! Если ты беременна и если меня вызовут на игру сборной 4 сентября, то как раз могли бы и расписаться. – Ага, а ты знаешь, какая очередь в ЗАГС? – Точно, мне же Катька говорила… Они, кстати, со своим хахалем женятся 11 сентября, представляешь! А заявление подали вот только на днях. Ничего, задействую связи, за один день распишут, – уверенно заявил я, подумав задним числом, что мог бы и для сестрёнки постараться с более ранним сроком росписи. Провожать меня в Шереметьево утром следующего дня заявились все: и мама с Андрейкой, и Ильич, и Катька с Пашей, и бабушка с дедушкой, и Лисёнок… Это не считая Ряшенцева, который приехал меня лично напутствовать. – Егор, помни, что за тобой – вся советская страна, весь советский футбол, – дыша на меня табаком, наставлял президент Федерации футбола. – Не урони, так сказать, честь, держи высоко знамя советского спорта! |