Онлайн книга «Год Крысы. Видунья»
|
Жар застонал особенно душераздирающе, и девушка торопливо надавила на ручку, вообще забыв постучаться. Лекарь действительно был занят: он вешался. Веревка была уже крепко привязана к балке, а стоящий на стуле мужчина все никак не мог соорудить скользящую петлю на другом конце. — Простите… — робко окликнула девушка. Лекарь вздрогнул, оглянулся и грохнулся на пол вместе со стулом. Рыска кинулась поднимать — сначала стул, потом хозяина. — Простите, — еще более жалко повторила она, безуспешно пытаясь усадить второе на первое (удалось только прислонить), — но нам очень нужна ваша помощь! Самоубийца заморгал, то ли не понимая, чего от него хотят, то ли не веря, что кто-то смеет мешать ему в такую лучину. — Прием окончен, — наконец поведал он, дыхнув на Рыску такими ядреными парами, что девушка сама на миг захмелела, и трагично взвыл: — Навсегда! — Почему?! — Девушка, сморщившись, помахала ладонью возле лица. Рыска почему-то считала, что все лекари — люди преклонных годов, степенные и белобородые. Хотя, если подумать, не рождаются же они с бородами… Этому было лет сорок, и брился он не позднее вчерашнего утра. — Потому что… — Мужчина сдвинул брови, пытаясь распутать клубок захмелевших мыслей, и застонал на зависть Жару. — Потому что мой светик! Любовь моя, Веришечка! Эликсир мой бесценный! Бросила меня!!! Судя по стоящей на столе посуде, красное вино не утолило столь глубокой скорби и лекарь перешел на напиток собственного, через витую трубку, изготовления. — И правильно сделала. К счастью, лекарь был в таком состоянии, что бесхозный голос не показался ему чем-то необычным. — Да! — с готовностью подхватил он. — Я жалкое никчемное существо, и мне нет смысла топтать земные дороги! — Вот бы все никчемные существа так считали. — Альк выразительно поглядел на Жара. Лекарь тем временем вспомнил, от чего его отвлекли, и снова полез на стул. — А нам-то что делать? — Рыска упрямо вцепилась ему в штанину — просторную, резко пахнущую снадобьями. — С чем? — С моим другом! Он отравился! Ему плохо! — Мне тоже… — всхлипнул самоубийца, плечом вытирая слезу. Руки продолжали сражаться с непослушным узлом. — Вы же лекарь! Вы должны помогать людям! — Брось, — презрительно одернул ее Альк. — Какой он лекарь, небось перекупил дело у предыдущего хозяина и втюхивает всем подряд порошки из крапивы. — Что вы себе позволяете?! — возмутился самоубийца, на миг отвлекшись от петли. — Да я у самого Надея Златорукого учился! У меня благодарственная грамота от наместника имеется! — За умор тещи? Если он даже не знает, как простое отравление лечить… — Знаю! — Лекарь опасно пошатнулся, но в последний миг ухватился за веревку и устоял на стуле. — Первым делом надо хорошенько прочистить больному желудок. — Уже, — простонал Жар. — Дальше что?! — Ну, пить побольше. — Мужчина икнул и покосился на стол. — Черники, а лучше травок целебных заварить. — А у вас они есть? — Были где-то… — Лекарь машинально слез, передвинул стул к стене и принялся перебирать бесчисленные мешочки на полках. Потом опомнился: — Чего вы ко мне прицепились?! Идите вон к бабке Рамане на Кошачью улицу. Или к Мукею Исцелителю… шарлатану проклятому! — Но мой друг умирает! — Это я умираю! — огрызнулся самоубийца. Стул вернулся на место. — А у него всего лишь несварение желудка! — А я что говорил?! — Откуда вы знаете? Вы его даже не осмотрели! — Девушка, — от возмущения лекарь слегка протрезвел, — я пытаюсь свести счеты с жизнью, а вы пристаете ко мне с какой-то ерундой! — Со своей жизнью сводите что хотите, только сначала спасите моего друга! — А потом девка поможет вам завязать веревку. Лекарь понял, что добром от докучливых посетителей не избавиться. Проще обслужить. Изрыгая ругательства вперемешку со стенаниями и страстными воззваниями к жестокосердной Верите, он прощупал парню живот, подбросил в печку кусок угля и вскипятил на нем воду в маленьком, странного вида горшке с ручкой. Заваренные травы смердели так тошнотворно, что даже у Рыски к горлу подкатило, однако Жарову рвоту они остановили на раз. Теперь осталось только отпаивать парня черничным взваром на меду — его готовила уже девушка, выпросив у лекаря все необходимое. Умаявшийся самоубийца присел за стол, да так там и остался — накатило похмелье. После третьего ковша Жар запросил пощады и уснул. Лекарю тоже стало получше. Утренний свет и компания охладили его вешательный пыл, и теперь несчастный влюбленный тихо страдал над полупустой кружкой пива. — Представляешь, до чего допился? — жалобно обратился он к Рыске. — С крысой разговариваю! Альк, перед которым стояло блюдечко с желтой пенной жидкостью, утвердительно рыгнул. — Так вот, — снова повернулся лекарь к хвостатому собутыльнику, — я же за ней ухаживал как за тсаревной! Розы корзинами носил, всех городских цветочниц осчастливил! — А она? — Крыс сделал вылазку к блюдцу с сухариками, придирчиво выбрал поподжаристей. — Брала… — тяжко вздохнул страдалец, — и розы… и коврижки с орехами… и притирания всякие — тоже. Даже из жемчуга обещал сделать… — А дала хоть раз? Лекарь вздохнул еще горестней, безнадежно махнул рукой: — Она девушка приличная… в богатом доме служит. — Приличная или не брала бы, или давала. Сдается мне, мужик, что она тебя попросту доила. — Нет, что ты! — Мужчина со стуком поставил кружку на стол. — Она такая… такая… — Лекарь поводил руками в воздухе, словно ловя подходящее словцо. — Грудастая? — Возвышенная! Ну да, и грудастая… Но это вторично! Рыска поглядела на это дело и рассудила, что в ее помощи по завязыванию узлов пока не нуждаются. А значит, можно прикорнуть рядом с другом. * * * — Именем закона, откройте! Грохот стоял такой, что спросонья Рыске показалось — рушится крыша. Но это всего лишь лупили колотушкой. — Открывай, кому говорят, ворюга! Мы тебя в окно видим! Жар, после сна чуток порозовевший, снова покрылся мертвенной бледностью и натянул одеяло до самого носа. Лекарь продолжал безмятежно дрыхнуть на столе, положив голову на сложенные руки. В пустом блюдце клубком свернулся Альк — этот зашевелился, лапка за лапкой потянулся и недовольно уставился на гремящую дверь. — Открой им наконец, что ли. А то словно по башке лупят, ох… — Крыс заметил капельку пива и жадно ее слизнул. |