Онлайн книга «Второй шанс адмирала»
|
– Пускай идет… Далеко не уйдет! Между тем майор Баранов, командующий 5-м танковым полком, получил приказ выдвигаться в сторону Старого озера, чтобы ударить во фланг немецким колоннам – Манштейну подбросили роту «Арт-Штурмов» и два взвода танков «Т-IV» – ровно десять машин. И это при том, что 5-й полк располагал всего десятком «Т-34». Раньше в распоряжении Баранова было множество плавающих танкеток «Т-37» и «Т-38», чуть ли не шестьдесят единиц, но всех их уничтожили немцы, бомбами и снарядами. Так что подкрепление в виде трех «КВ» оказалось весьма своевременным. Комполка еще и подсуетился насчет противовоздушного прикрытия – зенитчики заранее окопались неподалеку от берега озера. Позиция у них была не ахти, ну, так тут везде ровно, будто все утюгом выгладили. – Вперед, Вальцев! Гони! – Ага… – буркнул себе под нос Миха. – Разгонишь эту бандуру, как же… «КВ-3» бодро лопотал гусеницами по сухой и кремнистой земле – копать ее сущее мучение, лопатки тупятся и «заворачиваются». Но весной тут, говорят, грязь непролазная, застряла бы их семидесятитонная махина. И попробуй ее потом выволоки! Это тебе не бегемота тащить. Кита как минимум! – Танки! – доложил Шагин. – Ага… – оживился Шевелёв. – Лишь бы только «тридцатьчетверки» вперед не рванули, мешать будут, заслонят нам все цели… – Товарищ командир! А давайте отсюда и ударим! – Тьфу! А точно! Бронебойным заряжай! Сатаров запыхтел и доложил: – Есть бронебойным! Готово! – Шагин, видишь «Арт-Штурмы»? – Вижу! Штук пять или шесть. – Во-во! Этих пропускай. Вон, за ними – «четверки». – Да они вроде как оврагом проезжают, одни башни видать… – Сейчас выедут! Как пятая по счету покажется, начинай. – Есть! Вальцев со своего места видел только верхушки башен немецких танков. – Огонь! Орудие знатно громыхнуло – 107 миллиметров, не хухры-мухры! Снаряд прошелестел над верхушками трав, впаялся в борт «четверки». Мгновение спустя ударил взрыв – сдетонировавшая боеукладка подняла башню «Т-IV», как крышку чайника. Та заплясала на огне, рвущемся из недр танка, и рухнула. – Бронебойный! – Есть! Готово! И пошла веселуха. «КВ-3» бил метко, и все его снаряды накрывали цель. Подбив пятый по счету танк, русский тяжеловес дождался контрудара – сразу несколько самоходок и танков развернулись к нему передом, к озеру задом, и начали пальбу. – Уши! Миха поспешно зажал уши ладонями. И тотчас же словно гигантская кувалда ударила по башне: «Бум-м-м!» Прямое попадание. Тут же другое. – Огонь, Шагин! Огонь! Сатаров уже не ждал команды, сам заряжал бронебойные. Еще пара танков загорелась, одному башню набок своротили – длинное дуло в землю уперлось. Командиры самоходок первыми сообразили, что лучше с русскими не связываться, и дали задний ход, но для «КВ-3» было без разницы, куда им стрелять – в лоб или в борт. Миха пару раз менял позиции, пока не набрел на идеальную – танк заехал в неглубокую промоину. Цели стало хуже видать, зато слабое звено – гусеницы – было скрыто, над землей один корпус выглядывал, да башня, а их немцам не пробить. А тут слева еще два «КВ» выкатились, добавили огоньку. Справа двинулись «тридцатьчетверки», стреляя на ходу и отсекая от самоходок пехоту. 50-миллиметровый немецкий снаряд ударил в башню, выбил сноп искр и ушел рикошетом вверх и вбок. – Огонь! – А все уже! Десятый танк подбит! – Ты подбил? – Не, Лёха, наверное! – «Арт-Штурмов» тоже не видать… А, нет, вон парочка уходит! Вальцев, вперед! – Есть вперед! Громоздкий «КВ-3» покинул промоину, двинулся по траве, мимо горевших немецких танков и колонны грузовиков, где вволю порезвились «КВ-1» – половина «Опелей» и «Бюссингов» была раздавлена гусеницами. Ну и правильно! Мы вас сюда не звали! 6. Севастополь. 18 декабря 1941 года …Когда «доброжелатели» оповестили-таки Октябрьского о похищении дочери, комфлота возжаждал крови. Он бегал по кабинету в бункере и рычал от несдерживаемой ярости. До боли ему хотелось одного – сорваться с места, кинуться на поиски, найти свое сопливое сокровище, а похитителей… О, тут фантазия заиграла, далеко уходя от понятий гуманизма. Когда же стало известно о татарах, то Филипп поугрюмел. В свое время он, хотя и не выражал своего мнения вслух, был против переселения крымских татар в казахские степи. Да, тысячи татар сотрудничали с немцами и сами охотились на русских, но не все же… Теперь мнение Филиппа резко переменилось. Высылать! Да! А сначала неплохо было бы провести древнеримский обряд децимации на новый лад – расстрелять к такой-то матери каждого десятого Абдуллу, Мустафу и прочих! Октябрьский без сил опустился на стул. Вот, пожалуйста – командующий флотом ни о чем другом думать не может, как о спасении своей дочечки… Просто чудо, что жена еще не в курсе. Он специально послал морпехов домой, якобы для охраны, а на самом деле добровольцы не должны были допускать дурных вестей. Подругам, соседкам и прочим сердобольным болтунам вход был воспрещен. «Если с Римкой что-нибудь случится, она этого не переживет… А ты?» По всей стране множатся сироты. Жены теряют мужей, а мужья – жен. Гибнут родители, гибнут дети… Горе народное таково, что его и вообразить себе невозможно. Однако когда в опасности твое собственное дитя, это мучает куда сильнее. Не стучась, в кабинет ворвался адъютант и выпалил в манере Цезаря: – Нашли! Живая! Невредимая! Октябрьский, который при виде его начал привставать, обессиленно рухнул обратно. – Где… дети? – выдавил он. Филипп хотел было спросить о судьбе Риммы, но вовремя вспомнил, что пионеров было куда больше. – Едут! В Севастополь! – И кто их? – Татарский отряд Аблаева. Говорят, сын бывшего головы Бахчисарая. – А этих кто? – Опергруппа НКВД. Командир – Селим Гиреев. Вот так-то, товарищ Октябрьский. Твое чадо было спасено татарином. Люди есть люди, и поганцев полно у любого народа. Разве среди русских нету предателей? Власов еще не изменил Родине, но это, наверное, в крови – позыв к предательству… |