Онлайн книга «Закон сохранения вранья»
— Ты, собственно, о чем? — Понимаешь, у меня болезнь такая… — Какая? — насторожилась Вероника. — Ну, эта. Известная такая, немецкая. Боязнь замкнутого пространства. — Клаустрофобия, что ли? — Точно, она. — А почему она немецкая-то? — опешила Вероника. — Как почему? — удивился Рыськин. — Там же имя в начале немецкое — Клаус. А потом уже к имени приделана болезнь — трофобия. По крайней мере, я так понимаю. — Ага, — сказала Вероника. — В общем-то, логично. Может, она и вправду немецкая? Ось, поедем сегодня на Зубовскую площадь? — А там что? — заинтересованно спросил тот. — Там работает некий Аким Голубцов. Надо бы расспросить его кое о чем. Я позвонила ему, пока тебя не было, договорилась, что он в час дня выпьет со мной чашечку кофе. — Прелестно! — с иронией воскликнул Рыськин. — Ты была уверена, что я из-за решетки сразу же побегу к тебе! — Ты очень ответственный, Ося, — польстила ему Вероника. — Я ни секунды не сомневалась, что ты не бросишь, так сказать, рабочее место. — Ну, ладно, погнали. Только из подъезда первой не вылетай, бормашину тебе в зуб! * * * Аким Голубцов был отвратительно молод. «Интересно, как могла дура Кира рассчитывать на то, что он будет изучать с ней созвездия, когда она годится ему если не в матери, то уж по крайней мере в старшие сестры? В сильно старшие». К слову сказать. Голубцов был не только молод, но и стилен. Стильные черно-белые джинсы, стильная рубашечка, стильная стрижечка, и с тем же эпитетом папочка в руках. Он пил кофе, держа блюдце на весу и отодвинувшись от стола, чтобы удобно было закидывать ногу на ногу. — Коровкина? — тупо переспросил он. — Ждала меня на улице ночью? Он провел рукой по голове, точно погладил себя против шерстки. Вероятно, этот жест выражал досаду. — Честно говоря, когда я предложил встретиться ночью и посчитать звездочки, это я ее отшил. Не думал, что она не догонит. — Она не догнала, — сухо прокомментировала Вероника. — Отвязная тетка! Значит, Кира не врала. Она и в самом деле выперлась ночью из корпуса только потому, что почти незнакомый молодой человек пообещал ей романтическое свидание. Бедные, бедные женщины! Под ногами у них навоз, а в голове все равно цветут розы. Причисленный Вероникой к навозу Аким Голубцов выпил кофе и начал проявлять нетерпение. — Еще один малюсенький вопросик, Аким! — попросила Вероника. Свое право задавать эти вопросы она объяснила тем, что на ее жизнь несколько раз покушались. И именно потому, что ее занесло в «Уютный уголок». Теперь же, расследуя странные обстоятельства гибели Нелли Шульговской, она подвергает свою жизнь опасности ради всех, кто находился в ту ночь в одном с ней корпусе. Аким поглядел на часы и вздохнул: — Но только один вопросик, ладно? — Вы знакомы с Казарюком? — С Сергеем Евгеньевичем? Естественно. В сущности, на нем лежала организация третьего тура конкурса «Мисс Марпл». Творческая его сторона. Он готовил задания для финалисток и возглавлял конкурсную комиссию. — Он занимал номер на втором этаже? — Да нет же, на первом. Насколько я знаю, на первом этаже жили вы, все три финалистки, Нелли Шульговская и ее зам Казарюк. Шесть номеров, все верно. — Интересно, почему же я его ни разу не встретила? — пробормотала Вероника. — Он жутко суетливый, — усмехнулся Аким. — Наверное, бегал туда-сюда, словно ужаленный. Он поднялся, показывая, что разговор окончен. Вероника заявила, что заплатит за его кофе сама, и Аким с видимой радостью согласился. Да уж, Кира может особо не расстраиваться, что упустила такой подарочек! — Чувствую, встречи на сегодня не закончились, — проворчал Рыськин, увидев озабоченное чело Вероники. — Понимаешь, Ось, тут неподалеку работает один тип, Бороздин. У нас с ним были отношения, потом случился резкий разрыв, и мы больше не виделись. — Ну и хорошо! — бодро сказал Рыськин. — Чем меньше встреч, тем слаще воспоминания. — Очень поэтично. Только у меня остались его вещи, которые, я уверена, ему нужны. В том числе записи, дискеты с рабочими материалами, ну и так далее. Я звоню ему, звоню, а он не подходит к телефону. — Ясно. Ты хочешь предстать перед ним живьем. Боже, как я не люблю участвовать в скандалах! — Да не собираюсь я скандалить! — рассердилась Вероника. — Мне надо просто перекинуться с ним парой слов. Заодно, кстати, сообщить, что скоро я выхожу замуж. — Тоже немаловажно, — согласился Рыськин. — Дескать, знай наших, да? — Да, — мрачно ответила Вероника. Ей даже в голову не приходило, что Дима Дьяков запугал Бороздина до такой степени, что тот, всего лишь услышав имя Вероники, впадал в странное суетливое беспокойство. Когда они подъехали к нужному дому, Вероника сказала: — Ты, Ося, внутрь лучше не заходи, охраняй подъезд снаружи. — Разговариваешь со мной, как со служебной собакой, — проворчал тот, зорко оглядывая окрестности. — Подожди, сначала я выйду из машины, потом ты. И не выскакивай раньше времени, блоха тебе в голову! Он проводил ее до стеклянной двери и стал возле урны, расставив ноги на ширину плеч и спрятав руки за спину. Такая поза казалась ему очень мужественной и даже немного опасной. Тем временем его подопечная прошла по коридору и рывком распахнула дверь в приемную Бороздина. За столом сидела его верная секретарша Надя и подкалывала скрепочками какие-то бумаги. Увидев на пороге Веронику, она выронила все, что держала в руках, и оторвала зад от стула, словно собиралась сию же минуту броситься бежать. — Здравствуйте, Надя, — любезно сказала Вероника. — Надеюсь, ваш любимый шеф на месте? — Бэ-э-э, — проблеяла Надя. Шеф строго-настрого наказал секретарше не впускать Веронику в кабинет, если та вдруг заявится. «Придумай что хочешь, — беспокоился он, ломая руки. — Скажи, что я в больнице, в отпуске, в аду, в конце концов! Скажи, что придет тебе в голову. Только сделай так, чтобы эта девица не переступила порог моего кабинета! Если не справишься, будешь мгновенно уволена. В ту же секунду». Такими вещами, как увольнение, Бороздин никогда не шутил. Быть уволенной Наде не хотелось. — С вами все в порядке? — озабоченно спросила Вероника, увидев, что секретарша раскорячилась над стулом и не может двинуться с места. |