Онлайн книга «Опущенная»
|
— На измену пробьет! — засмеялся толстячок Веня. — Как это — на измену? — Настя смотрела на него с самым серьезным видом. — Ну, война с немцами… — Парашютисты с четвертого этажа, — хохотнул Славик. — Лучше не рисковать, — качнул головой Сева. — Если не рисковать, какие же вы парашютисты-десантники? — Ну, я уже свое отслужил… — А с тобой и так все ясно. — Настя прильнула к Севе, обвила рукой его шею. — А салаги пусть прыгают… — Да не вопрос! Толстячок полез в сумку, вынул оттуда папиросу и, посматривая на запертую дверь, стал вытряхивать из нее табак, чтобы забить «пяточку». Настя сидела на кровати, отстраненно глядя в окно. Как будто она не имела никакого отношения к происходящему. Косяк пустили по кругу, Настя затянулась, закашлялась, из глаз брызнули слезы. — Ну и зачем тебе это надо? — Сева недоуменно смотрел на нее. — Хочу забыть, — тихо, на ухо сказала она. — Кого? — Ты знаешь… Его забыть, тебя вспомнить… — Ее рука теплой змейкой влезла к нему под рубашку. — Можно и без этого… — Не будь занудой. Она продолжала кашлять, затягиваясь, но ни разу не пропустила своей очереди. А когда от папиросы остался только один мундштук, удивленно глянула на Веню. — И это все? — Да, это конец… А где же пистолет? — прыснул он, вспомнив анекдот про Штирлица. — А где измена? — Ты хочешь кому-то изменить? — спросил Костя и, не поворачивая головы, глянул на Севу. — С тобой нет, — качнула головой Настя. — Глупости говоришь. А я с плохими парашютистами не вожусь. — Я хороший. Веня достал вторую папиросу. Сева даже не пытался его остановить. Просто вдруг стало интересно, что будет дальше. В конце концов, Настя ему даже не подружка. Случайно, можно сказать, пересеклись… А Настя разошлась не на шутку. В то время как все делали по тяге, она позволяла себе по две. И так насосалась, что ее стало выкручивать наизнанку. — Я сейчас! Приложив руку к животу, она направилась к двери. Но спохватилась, вернулась, взяла сумочку. — Платок забыла, — будто оправдываясь, сказала она. И ушла — вместе с сумочкой. Минут через десять Сева отправился за ней, но не нашел. Он обыскал весь этаж, но ее нигде не было. Тогда он спустился вниз, на вахту. И оказалось, что Настя ушла совсем. То ли заклинило ее, то ли обиделась. А если заклинило, то ей опасно находиться на улице. Где искать Настю, Сева не знал, поэтому отправился к ней домой. Настя открыла дверь сразу. — О! Какие люди!.. — обрадовалась она. Сева потрясенно смотрел на нее. В глазах у нее дым от папирос, но поведение вполне адекватное. И улыбка как будто от души. Она взяла его за руку, провела в квартиру. — Мама, к нам Сева пришел! Из кухни в прихожую вышла сдобная румяная женщина, радушно улыбнулась. Глядя на нее, Сева не мог понять, то ли от нее пахло свежими пирожками, то ли на кухне что-то готовилось. — Сева?! Тот самый?! — Сева уже давно хочет познакомиться с тобой! — Ой как хорошо! Сейчас будем пить чай! Настя снова взяла Севу за руку, на этот раз она завела его в свою комнату. — Мама, мы сейчас! Она закрыла за ним дверь, прижала его к стене. И какое-то время смотрела на него так, как будто собиралась поцеловать. Но даже носиком к щеке не прижалась. — Ты такой хороший! — сказала она. И вид у нее был такой, как будто она собиралась признаться ему в любви. Но ведь не признается. Так и будет мутить дальше. — Что с тобой происходит? — спросил он. — А что со мной происходит? — Ты же сейчас под кайфом. — Ты же не скажешь маме! — тихо, но с громким возмущением сказала она. — Для тебя это как для слона дробина. — Да нет, просто не действует… — Мало? — Давай не будем! — Настя умоляюще глянула на него. — Женя тебя испортил, — качая головой, сказал он. — Неправда. Моим первым мужчиной был ты. — Он дурно на тебя влияет… — Надеюсь, ты будешь влиять хорошо. — Она смотрела ему прямо в глаза. А улыбка такая мягкая, такая непорочная. Но под этой овечьей шкурой скрывалась самая настоящая лиса. Которая непонятно что задумала. — А оно мне нужно? — Нет? — Она смотрела на него, как будто собиралась заплакать. Но Сева разглядел в ней притворство. — Сначала ты должна мне рассказать все. — Нет, — твердо сказала она. — Тогда извини. — Да, конечно. Она повернулась к нему боком и взглядом показала на дверь. Она прогоняла его. Но сказала совсем другое: — Сейчас ты познакомишься с моей мамой. И, пожалуйста, не огорчай ее. — А смысл? — Смысла нет. Я с тобой спать не буду. Но я хочу, чтобы мы были с тобой хорошими друзьями. И маме так будет спокойно. — Да? — И пожалуйста, не задавай за столом глупых вопросов. Ирина Витальевна пекла пироги, но накормила Севу и свежими голубцами с домашней сметаной. А потом с работы вернулся Василий Лукьянович. Он принял Севу как дорогого гостя, распечатал бутылочку коньяка. Уходил Сева под впечатлением от встречи. И только на улице он понял, что ни разу не спросил, где была Настя и что с ней произошло. А Василий Лукьянович должен был это знать. Но Сева так и не решился задать вопрос из тех, от которых его отговорила Настя. И дело не в чувствах родителей, которых он должен был беречь как всякий порядочный человек. Настя подчинила его своему влиянию, потому он и пошел у нее на поводу. Но именно это и пугало. Что, если она собиралась использовать его как ширму, чтобы прятаться за ним от родителей? А прятать ей, вне всякого сомнения, есть что… * * * Олеся ожидала троллейбус, а Настя подъехала к остановке на такси. — Конкурентка? — спросил водила, кивнув на Олесю. Настя удивленно глянула на него. Не говорила ему ничего, просто сказала остановиться и ждать. — Под «Интуристом» небось стоите? — Почему под «Интуристом»? Примерно такой же вопрос задала ей в «обезьяннике» Василина. Но тогда Настю еще можно было принять за проститутку — из-за ее потрепанного вида, а этот с чего взял? Неужели есть в ее облике что-то такое безусловно порочное? |