Онлайн книга «Время-судья»
|
– То есть ее исчезновение вы связали с неким гениальным планом? – начала соображать я. – Который, по вашему мнению, она претворяла в жизнь. – Да. – Но сейчас вы так уже не думаете? – Четыре года – слишком большой срок. Скоро ее признают умершей. У вашего отца будут развязаны руки, а она уже ничего не сможет… – Когда вы сказали, что мой отец опередил ее, вы что имели в виду? – Разве не понятно? – Вы назвали меня дурой, чему ж удивляться? – Хорошо. Хотите услышать, пожалуйста: я думаю, что ваш отец убил вашу мать. Спрятал тело и разыграл весь этот спектакль с исчезновением. Все это время он делал вид, что ищет ее. Но я думаю, ему прекрасно известно, где она… Признаться, от этих слов мне стало не по себе. Еще несколько дней назад, услышав подобное, я бы мысленно выругалась и поспешила забыть этот разговор. Но теперь все было иначе. Теперь выяснилось, что мои родители вовсе не пример для подражания, и их история любви вряд ли будет воспета поэтами. Была любовь, и нет любви. Однако подобные обвинения должны строиться на чем-то куда более серьезном, нежели догадки. – Мой отец был в офисе, когда маму видели в последний раз, – как можно спокойнее сказала я. – И, по утверждению свидетелей, офис он не покидал. Все его передвижения в тот день и последующие полиция изучала весьма тщательно. Он ведь первый подозреваемый, а по сути, единственный. Но повода обвинить его так и не возникло. – Деньги творят чудеса. Вспомните его друзей… – Чушь. – К тому же он умен. И у него было время подготовиться. – Вы повторите свой рассказ в полиции? – А вы собираетесь идти в полицию? Кажется, за все время разговора в его голосе я уловила интерес. – Если найдется с чем. – Будьте осторожней, – усмехнулся Николаев. – Вдруг отцовская любовь окажется не особо сильной. – Я буду помнить об этом, – кивнула я, поднимаясь, и направилась к входной двери. – Постойте, – позвал Николаев. – Вы сказали, что видели возле сквера женщину, похожую на вашу мать? – Видела. Мало того, на ней был ее плащ, который потом вновь оказался в гардеробной. – Значит, надежда все-таки есть. Если в этом высказывании и содержался вопрос, то едва уловимый. Из кухни возник Берзинь. Я умудрилась забыть о его существовании. Мы молча покинули квартиру, уже на лестничной клетке он сказал: – Удивляюсь твоей выдержке. – В смысле? – Он ведь обвинил твоего отца в убийстве. – Ты что, подслушивал? – Конечно. А если бы этот тип накинулся на тебя? – Не знаю, что хуже: рукопашная с этим типом или твоя осведомленность. – Я на твоей стороне, раз уж подался в добровольные помощники. Николаев прав: не лезла бы ты во все это. – Тебя кто спрашивает, советчик? Спасибо за помощь. Мы вышли из подъезда, я собралась проститься с Берзинем. Желательно навеки. Он ухватил меня за руку и настойчиво запихнул в свой «Рендж Ровер». – Милая, я легко могу представить, что ты сейчас чувствуешь. Но очень прошу, не спеши с выводами. Лично у меня этот Николаев вызывает куда больше подозрений. Он любил твою мать, но ее любовником так и не стал. Потому что она любила твоего отца, или потому что сам Николаев жалкое ничтожество. При таком раскладе даже не трахнуть ее… Извини, о родителях следует говорить уважительно. Короче, у него был повод ее убить. А что? Он сунулся к ней с домогательствами. Она его послала, и сгоряча он ее… Хоть он и рохля, но мужик и с женщиной по-любому справится. Оттого об их нежной дружбе и помалкивал. Ведь все это время он был вне подозрений. Полицейские попросту не обращали на него внимания. – Они беседовали со всеми сотрудниками, насколько я знаю, – пожала я плечами. – Вот именно. С ним беседовали как с одним из сотрудников, а если бы они знали то, что знаем мы? – Что делать-то? В полицию на него заявлять? – спросила я. – Попробуем справиться сами. – Я закатила глаза, а он добавил: – В таких делах лучше не спешить, не то такого наворотишь… И я совсем не против затяжного расследования, – улыбнулся он. – Буду рядом на законном основании. Ты в меня влюбишься… – А ты, конечно, нет. – А я уже влюбился. Чего б мне тогда с тобой таскаться. У меня дел выше крыши, а я, наплевав на все с высокой башни, решил стать Ватсоном. Цени. – В этом месте надо аплодировать? – Не стесняйся выражать свои чувства, милая. Ну вот, личико уже не такое испуганное, и в голосе появились привычные насмешливые интонации. – Он весело подмигнул, заводя машину. – Кстати, его предположение о том, что твоя мать затеяла какую-то игру, довольно интересно. И, вполне возможно, в этой игре он самый активный участник. Лео выехал со двора, а я смотрела на него в некотором замешательстве. – Потолковей можно? – Пожалуйста. Они на пару задумали некую комбинацию, что появление твоей матери возле сквера, – если это твоя мать, конечно, – только подтверждает. Ты можешь игре помешать, и приходится принять меры. Само собой, мать озабочена твоей безопасностью, но и разрушить их планы ты не должна. А где гарантия, что ты непременно примешь ее сторону? Ведь отца ты любишь? Допустим, их главная цель – обвинить твоего отца в убийстве жены. А что? Это ли не сладкая месть: упечь его в тюрьму за убийство, которого он не совершал. – С этим они явно затянули. – Как посмотреть. Через четыре года многое подзабылось, те же свидетели уже не так уверены в своих показаниях, и вдруг появляются некие факты. А если инициатором нового расследования выступишь ты, это им, безусловно, на руку. Сунься Николаев в полицию сразу после исчезновения твоей матери и стал бы главным подозреваемым, с этой историей о платонической любви и фотографиями на стене. Добавь к этому гнусную рожу. – Нормальная рожа. – Гнусная. Не спорь по пустякам. – А если про телефонный звонок он не врал и был некто «О»? – Тоже любовник? Не многовато ли? – Если он звонил ей на мобильный, его номер должен быть в распечатке ее звонков… Звонки совершенно точно проверяли. И не обратили внимания на этот номер… или обратили? Опрашивали всех, с кем мама общалась в последнее время, и если звонки были частыми, они должны были следователя заинтересовать. Установить человека по номеру мобильного труда не составит. Ты мог бы узнать? – Что узнать? – нахмурился Берзинь. – Был ли среди абонентов некий мужчина, не связанный с ней по работе, которого она могла бы обозначить в мобильном буквой «О». |