Онлайн книга «Чароплет»
|
– Ты убил Боанн? – Все нутро исцарапало. Помолчав, чудовище раззявило ликантропскую пасть, высовывая человеческую голову. Сморгнув слюну с век, Джей Амбер смерил Никодимуса взглядом. Его морщинистое лицо покрывали старческие пятна, короткие волосы топорщились седой щетиной, но вот глаза… Глаза горели ярко-зеленым. – Они охотятся на алмазные умы, – с расстановкой проговорил Джей Амбер. – Изумруд приложить к тебе, а меня превратить в алмазно-разумного дракона. – Голос постепенно выравнивался, креп. – У меня маркий разум, нестерильный, поганый разум. Они хотят положить этому конец, чтобы больше никаких помарок. – Кто они? – Демоны и первый демон Лос. Не хотят больше помарок в праязыке. Хотят, чтобы все тихо увяло. – Что тебе известно про тихое увядание? – Каленым железом праязык, – кивнуло чудовище. – Долой нарушения, долой оговорки. Чтобы больше ни-ни. Только по правилам, всех поправят. Кругом лед, ледяной язык. Никодимус озадаченно покачал головой. – Я хотел, чтобы ты медленно варился у меня в желудке, высасывать мало-помалу языкознание из твоей головы. А потом нашел ту, с беспамятной памятью. Тайфон сделает мой разум кристальным, как у нее. Так они хотели в Звездной крепости. – В Звездной… – заморгал Никодимус. Слюдяная голова кивнула. – В З-з-звездной крепости, где они клеймят словом, как железом, где я был как ты, до того, как ты стал, как я. – У нас с тобой ничего общего! – Пурпурные словеса, фиолетовая завеса. Твои татуировки, не коснись меня лживое железо, были бы и у меня такие. Я учил призрачный язык хтоников. Они хотели меня удержать, выдержать, но вырвался, и выучился, и сбежал, и избег. Я намного тебя старше, я твой кузен, брат по крови, брат по несчастью. – Чудовище помолчало, а потом произнесло нормальным человеческим голосом: – Я знаю праязык. Я знаю, кто такие какографы на самом деле. Никодимус отшатнулся, сложив наконец два и два. – Джей Амбер, – прошептал он. – Раньше тебя звали иначе. – Дж-е-е-й-мбе-е-ер, – взвыло чудовище. – Джеймбер. Джем Бер-р-р. – Джеймс Берр, – подсказал Никодимус. – Джеймс Берр. Когда-то, давным-давно, Джеймс Берр. – Самый злосчастный какограф на свете, – прошептал Никодимус, впившись взглядом в зеленые глаза. – Значит, ты не погиб триста лет назад, когда бежал в саванну… Джеймс Берр помотал головой. – Я кроил праязык, кроил и перекраивал. Я превращал жизнь в ахинею. Я научился влезать в чужие шкуры и мешать их меж собой. Я научился сводить людей с ума ахинеей. – Ахинея – это твой диалект праязыка. – И зараженных, искаженных, искореженных. – Все эти сотни лет ты был Саванным Скитальцем. – Пока алмазный разум Тайфона не укротил меня, не приструнил меня, не огородил меня городом, и не всадил в меня этот каленый язык. Он превратил меня в полудракона, чтобы я мог выбивать язык из других. – Чудовище содрогнулось. – Слова, слова, слова! Талдычат, долдонят, вдалбливают, задалбывают. – Он изменил голос, явно подражая кому-то: – Мы научим тебя, Джеймс Берр, проучим! Мы сломим тебя, Никодимус. Твой разум должен быть подобен льду или не должен быть вовсе. Они вдалбливали в меня свой язык и поплатились – я заставил их взять свои слова обратно, я проклял их механические мозги их же словами! Никодимус сглотнул. – То есть тогда, давным-давно, когда во время твоей учебы в Звездной академии погибли волшебники, это вышло не случайно? В ответ раздался резкий смех. – Случайно, чрезвычайно, отчаянно. Не чаяли – так получайте сдобу к вечернему чаю, я его хорошо сдобрил, чтоб вам подавиться собственным языком. Мое проклятье жгло их до волдырей. Корчиться им в вечных муках за то, что корчевали мой разум. – Ты чудовище, – прошептал Никодимус. Берр улыбнулся, сверкнув имперскими зелеными глазами. – Ты такой же, как я, кузен. У нас поганый разум. Он марает их правила. Марает, вымарывает… – Я не такой, как ты! Берр с улыбкой шагнул ближе. – Кузен, кузенчик, кузнечик. Прибереги злобу для каленых языков, для алмазных умов. Ты должен освободить меня от Тайфона. – Тебя? Ты его ручной полудракон! Берр состроил гримасу. – Я его раб. Если мы коснемся тебя изумрудом, он кристаллизует мой мозг, скует его кристаллической решеткой. Я не смогу сеять ошибки, не смогу экспериментировать. Освободи меня, пока демон не заставил меня поймать второе чадушко. Едва мой разум станет алмазным, я переберусь через океан, а за мной и все демоны. А Разобщение не позволит ошибаться уже никому. Никодимус сделал шаг назад. – Мне казалось, Разобщение упразднит язык как таковой, превратив его в бессмыслицу. Берр покачал массивной волчьей головой. – Какограф-перевертыш, – рассмеялся он. – Язык бессмыслен без ошибок, без смрадного удобрения хаоса. Идеально упорядоченный язык де-скрип-ти-вен, сиречь описателен, а значит, покорный раб природы. Плодородный хаос делает его пре-скрип-тивным, предписывающим, сиречь творческим, созидающим. Как только язык станет идеальным, отсечет лишнее, он отсечет и все живое, что населяет плодородный слой, и останутся одни алмазные умы. А праязыку нужен ум изворотливый, гибкий, ему нужны ошибки, и уродцы, и словесные поединки. И бранные слова тоже нужны, чтобы на поле брани побеждало сильнейшее – самое острое, самое меткое. Никодимус попятился снова. – Ты не врешь? Берр качнул ликантропской головой, а потом перевел взгляд на свое грузное тело. – Волчья плоть от твоего прикосновения пойдет язвами. Кинусь на тебя в этом обличье, ты его сгноишь. Ликантроп несколько раз дернул горлом, будто давится, и отрыгнул блестящее от слюны человеческое тело Берра. Едва обнаженный человек поднялся на ноги, ликантропская оболочка повалилась на бок и содрогнулась в предсмертной конвульсии. Никодимус отлепил со спины самое мощное боевое заклятье. Фиолетовые и индиговые руны сплелись между собой в длинный меч, на лезвии которого плясали огненные языки. Никодимус направил клинок на Берра. Невероятное создание лишь улыбнулось. – Я старший какограф. Любое твое писание развеется от соприкосновения со мной, – невозмутимо проговорил он. Никодимус шагнул назад. – Что же ты не помешал мне перебить своих адептов? Улыбка Берра стала шире. – Не собирался. Как иначе было подманить тебя поближе? Зачем еще я стал бы тебе все это рассказывать? – Он сделал шаг вперед. – Ты должен освободить меня, пока мой разум не обалмазился. Ты должен стать как я, управлять своим плодородным, навозным разумом. И сделать это сейчас, чтобы остановить демона. |