Книга Бродяга. Зита и Гита. Кинороманы, страница 33 – Владимир Яцкевич, Владимир Андреев

— Да-да, гуру и философ, но встречают-то по одежке!

— Конечно, конечно! Но провожают, моя молодая госпожа, все-таки по уму, — шутливо заключил доктор.

— Ну вот и договорились! — обрадовалась Гита. — Мне нравится, что мы с вами вдвоем, потому что, как говорится, ум — хорошо, а два — лучше!

И они весело и беззаботно рассмеялись.

«Кажется, все идет на лад», — пронеслось в голове Рави, и в его груди, мягко, как рыбка в аквариуме, зашевелилось нежное ощущение радости.

— Вот мы и дома! — сказал Рави, остановив машину у небольшого старинного особняка в стиле древней индийской архитектуры.

— Итак, я не задаю больше вопросов, а приглашаю вас посетить моих родителей, — с этими словами он вышел из машины, открыл тяжелые ворота и, поспешно вернувшись в машину, въехал во двор.

Гита, как зачарованная, смотрела на красивый особняк, на чистые садовые дорожки, на ухоженные цветники и густые развесистые деревья.

— Это дом моих родителей, — весело сообщил Рави и помог Гите выйти из машины.

Они вошли в холл. Слуга почтительно поприветствовал их и доложил, что господин Чаудхури и госпожа Алака скоро должны прийти.

— Хорошо! Мы поднимемся наверх, а ты принеси нам чего-нибудь прохладительного и, разумеется, фруктов, — распорядился молодой хозяин.

— Будет исполнено, господин, — и слуга, сложив ладони у подбородка, смиренно отвесил поклон и удалился.

Гита смотрела на него с веселым удивлением. Богатая обстановка, безукоризненный вкус и роскошь поразили воображение бедной цыганки.

— О-хо-хо-хо-хо! Вот это да! А родители ваши богачи, кажется! — воскликнула она.

— Вы так думаете?

— Это же сразу видно!

— Но то, что сразу видно, не всегда раскрывает нам истины, — заметил Рави. — Вот вы, в тот день…

— В тот день? В какой? — удивилась Гита.

— Да в тот, — продолжал настаивать Рави.

— Стойте! — Гита сделала вид, будто она действительно вспомнила. — А… а, в тот? А что же тогда случилось?

— Да как вам сказать, — нерешительно начал Рави, — словом, вы мне представились тогда такой, как будто вас только что обмазали кремом и обваляли пудрой и даже не объяснили, для чего этот странный и никому не понятный маскарад, в котором не было ни капли смысла!

— И это была я? — удивилась Гита.

— Понятно, не я! — пошутил Рави и тут же добавил: — Но сегодня другое дело, сегодня вы такая…

— Какая? — поинтересовалась Гита.

— Простая!

— Ах! Просто цыганка! — и Гита залилась веселым и искренним смехом.

— Да, похожа на нее, пожалуй, — со вздохом подтвердил Рави и спросил: — А знаете, что я вам скажу?

— Что же? — поинтересовалась Гита.

— А…а, — тянул Рави и, наконец, решившись, сказал: — Не стоит терять времени. И пока не приехали мои родители, все-таки оденьтесь как-то иначе. Сари все же привычнее.

— Сари? — переспросила Гита.

— Да, сари.

Когда они поднялись наверх, Гита спросила:

— Рави, вы хотите меня переодеть для того, чтобы я выступила перед вами, потанцевала, да?

Рави поначалу опешил, но тут же пришел в себя и ответил как можно серьезнее:

— Как вы могли так подумать? Просто не надо так часто поражать моих престарелых родителей: то вы экстра-стиль, то цыганка! Зачем же это? Не стоит, Зита!

Гита не говорила ему своего имени, и то обстоятельство, что Рави назвал ее Зитой, несколько ее озадачило.

«Может быть, он ослышался, когда смотрел мое представление? А не связано ли это с той Зитой, которую ищут и которая так похожа на меня?» — размышляла Гита. Но эти мысли тут же вылетели из ее головки, и она весело воскликнула:

— А отчего это вам не нравится мое платье? — она подбоченилась и отставила в сторону красивую ножку.

— Очень нравится. Но я все-таки прошу вас переодеться, Зита. Мне не хочется травмировать лишний раз воображение моих родителей, — убеждал ее Рави. — Вы не согласны?

— Нет, я согласна, — весело ответила Гита.

— Это комната моей младшей сестры, — объяснял он, — она недавно вышла замуж и уехала за границу. Там, где она живет, сари не носят, наденьте то, которое вам понравится, — и Рави открыл шкаф.

Гита была поражена количеством и красотой нарядов.

— Надеть? — удивленно спросила она и, несколько помедлив, решилась.

— Ну хорошо, я посмотрю, — и она решительно двинулась к шкафу.

Не заметив лежавший на полу конек, она нечаянно наступила на него; нога ее «поехала», и она непременно упала бы, если бы Рави вовремя не подхватил ее.

Окажись в его объятьях другая девушка, он, вероятно, смутился бы. Но сейчас, глядя на эту юную колдунью, он счастливо рассмеялся и почувствовал, как невыразимо нежное чувство к ней шевельнулось в его сердце.

— Конек! — сказал он.

— Конек? — удивилась Гита.

— Роликовый, — пояснил Рави.

— Кроликовый?! — еще больше удивилась она.

— Да нет, роликовый конек для катания. Их надевают прямо на обувь, закрепляют и потом ездят на них, — смеясь, объяснил Рави и с сожалением отпустил Гиту.

— А…а, ездят, интересно, — понимающе тянула Гита.

— Да. Как-нибудь мы сможем покататься. А теперь вам пора переодеваться, а я пойду вниз, посмотрю, не появились ли родители, — с этими словами Рави еще раз взглянул на Гиту и осторожно закрыл за собой двери.

Гита поспешно сняла свое платье и облачилась в легкое, тонкое сари цвета небесной лазури.

«Умению одеваться Гиту учить не надо. Она актриса и богиня, она делает это с профессиональной ловкостью и тщательностью», — думала она.

Через несколько минут Рави поднялся наверх и постучал.

Гита открыла дверь.

Увидев ее, Рави лишился дара речи.

Перед ним стояла необыкновенно милая и прелестная юная дева, словно сошедшая с чистого весеннего облака.

Лазурно-голубое сари, затканное серебряными цветами, облекало ее гибкую обольстительную фигуру.

За окном раздался негромкий сигнал клаксона.

— А вот и мои родители приехали, — опомнившись, сказал Рави и добавил: — Я спущусь их встретить, а вы пока походите по комнате, чтобы привыкнуть к сари: в нем надо делать шаги покороче.

Он вышел.

— Здравствуй, мама, здравствуй, отец, — поприветствовал Рави родителей с легким поклоном.

— Здравствуй, сын, — улыбаясь, ответил отец и поправил очки в массивной роговой оправе.