
Онлайн книга «Всегда говори «всегда» – 2»
![]() – Жаль, я тебя с Наташкой не познакомил. Ты где была? – В кабинете спала, – ответила Надя. С тем же вопросом налетела на нее на следующий день бухгалтерша, едва Кудряшова вошла в агентство. – Ты где была? – А что? Дима искал? – испугалась Надя. По дороге на работу она решила заехать в магазин и обновить запасы косметики. – Звонили тебе! Охранник из вашего дома! – О, господи… – Надя схватилась за сердце, потому что охранник никогда просто так бы не позвонил. Может, она воду в ванной не выключила и залила соседей? Или… чайник оставила на плите, и Димкина квартира горит синим пламенем? – Ой, мама родная! – Надя бросилась к выходу, но откуда-то взявшаяся Дарья остановила ее: – Да ничего страшного! К тебе приперлись какие-то люди. Охранник по телефону сказал, «с узлами», деревня деревней. Ну и… они сидят там под дверью. Ждут. – Ой, мама родная… – Наде совсем поплохело. С этими передрягами – «лютики-ромашки, любит не любит» – она совсем забыла, что… Надя сорвалась с места и, едва не растянувшись на скользком полу, выскочила из агентства. – Дерганая какая-то, – пожала плечами бухгалтерша. – Задергаешься тут, – усмехнулась Дарья, с удовольствием потянулась и пошла к себе. Что ж, посмотрим, как Грозовский переживет нашествие деревенских родственников «с узлами». Вечером, когда Ольга уже уложила Петю спать, вдруг зазвонил телефон. Испугавшись, что сын проснется, она бросилась к трубке, схватив ее раньше, чем подоспел Барышев. Сначала Ольга не поняла ничего. Звонкий девичий голос сообщил ей, что у Кравцова тяжелое ранение. Какой Кравцов? Что за Дмитрий Иванович? Потом вдруг вспомнила – Митяй! Снова привет из прошлого… Сергей смотрел на нее вопросительно. – Ошиблись, – дрогнувшим голосом сказала Ольга и по его потемневшему взгляду поняла – он догадался, что она соврала. Грозовский пришел домой в отличном настроении и пораньше. В планах был ужин, валяние на диване с книжкой, и на десерт – любовь, разумеется… В прихожей он споткнулся о большие баулы. «Опять, что ли, Надька шопинг устроила?» – с неудовольствием подумал Дима, но заметил, что баулы какие-то странные, не из супермаркета и уж тем более не из бутика. – Надя! – крикнул он, переминаясь с ноги на ногу и не зная, как переступить через эти баррикады. Она появилась в халате и с маской на лице. – Что это? – Рядом с баулами обнаружились кирзовые сапоги и женские туфли образца восьмидесятых на белой подошве-«манке». – Димочка, ничего страшного… Приехали дядя Толя и тетя Зина. Надя невинно похлопала рыжими ресницами, пальцем смазала с лица что-то белое и облизала его. – Ка…кие еще дядя Толя и тетя Зина? – Мои… Ну, я же тебе рассказывала… Дима убей не помнил ничего ни про дядю Толю, ни про тетю Зину. Наверное, Надя как-то… вскользь рассказала. Он перелез через жуткий затор из тюков и обуви, заглянул в гостиную. На его диване, его любимом месте перед плазменной панелью, лежал небритый мужик в тельняшке и хрустел огурцом. Дядя Толя, наверное, догадался Грозовский. Тетя Зина, с красными волосами и в куцем халате, делала перестановку – журнальный столик тащила на место торшера, а торшер на место журнального столика. Дима отпрыгнул в прихожую, пока его не заметили. – Так! Немедленно, слышишь, я требую, чтобы эти люди немедленно покинули мой дом, – подчеркнуто спокойно и тихо сказал он. – Ой! Господи, чего так грозно-то? Куда они пойдут-то, они первый раз в Москве, – прошептала Надя. – Это не мое дело и не твое тоже. – Он не выдержал своего показного спокойствия и с позорной нервозностью пнул кирзовые сапоги. – Или, может, они теперь будут с нами жить? – Нет, конечно, они уедут, но только… не прям сейчас. – Надя прижалась спиной к двери гостиной, словно желая грудью защитить дядю Толю и тетю Зину. – Тогда «прям сейчас» уеду я! – заорал Грозовский. – Тише, Димочка, – испугалась Надя. – Ну потерпи, ну, совсем-совсем немножечко… – Она хотела применить испытанный прием – поцелуй, – но он отшатнулся. – Умойся! – Это же сметана домашняя, для кожи самое то… Пойдем, я вас познакомлю! – Нет! – всерьез испугавшись, отшатнулся он, но Надя все-таки ухватила его за руку и потащила в гостиную. По телевизору шел футбол. Перестановка была закончена, и тетя Зина по-хозяйски оглядывалась, что бы еще исправить в этом скучном интерьере. Надя вытолкнула Грозовского перед собой. – Вот. Вот это мой Дима. Знакомьтесь. Дядя Толя, не отрывая глаз от футбола, протянул Грозовскому заскорузлую, с въевшейся грязью руку. – Дядь Толь, – отрапортовал он. – Гол, мать твою! – Грозовский. – Дима пожал протянутую руку с тем же чувством, с каким фотографировался в Таиланде со змеей на шее. – Зинаида Васильевна мы, – ткнула его под дых тетя Зина и громко захохотала, когда Дима закашлялся. – Вы садитесь, садитесь, пожалуйста, – выдавил он. – Гол, мать твою… – Дядя Толя пультом выключил телевизор и действительно сел, уставившись на Диму. Пахнуло чесноком и дешевым одеколоном. – Да куда ж тут сядешь-то, ни одного места мягкого нет! – Всплеснув руками, тетя Зина озабоченно выглянула в окно. – Это что же за жизнь-то! Ни одного деревца из окна не видать! Удавиться! «Это точно», – подумал Грозовский и предложил светским тоном: – Хотите чего-нибудь выпить? …Как говорится, надо расслабиться и получить удовольствие. – Выпить? – оживился дядя Толя. – Ну что ж, можно… Грозовский сходил на кухню, принес бутылку виски и четыре рюмки. Надя, вжавшись в стену, наблюдала за ним с веселым ужасом. – Ну ты видала! – обратилась к ней тетя Зина. – Чуть что, сразу выпить! И твой такой же, смотрю. «Да, я такой же», – с тихой яростью подумал Грозовский, разливая спиртное. – А водки, стало быть, нет, – поскучнел родственничек, разглядывая бутылку. – Самогон пользуешь? – Это виски, дядь Толь, – объяснила Надежда. – Виски? Ну, со свиданьицем! – Дядя Толя поднял рюмку, но не стал ни с кем чокаться, нетерпеливо опрокинул ее в рот и сморщился. – Что ты мне мозги компостируешь? – набросился он на Надю. – Что я, самогон не отличу? |