Онлайн книга «Всегда говори «всегда» – 2»
– У вас десятая неделя. Период наиболее опасный для плода в плане самопроизвольного выкидыша. «Сам ты самопроизвольный выкидыш», – со злостью подумала Надя, а вслух сказала: – Ах, вы об этом! – Вам нельзя нервничать, никаких физических нагрузок и побольше витаминов. – Понятно… Спасибо. – Подождите! – Доктор пошарил в карманах, достал мятые десятки и полтинники, сунул их Наде в руку. – Берите, берите! У вас же сумку украли. Это на дорогу. Надя бы не взяла, но Димка-маленький категорически не хотел тащиться неизвестно куда, да еще пешком… – Спасибо, – она сунула деньги в карман грязных брюк. – Вам же домой? – с беспокойством уточнил доктор. – А куда же еще… Спасибо. Теперь, в таком виде, с мятыми полтинниками в кармане, предстояло начать все сначала… Впрочем, почему же сначала? У нее есть Ольга, которая не бросит ее в трудную минуту. Надя встряхнула головой, расправила плечи и пошла к троллейбусной остановке. Плевать, что от нее шарахаются прохожие, плевать, что она хромает из-за сломанного каблука, плевать, что нет документов, – ничего нет, – главное, у нее есть Димка-маленький, а ради него она горы свернет, горло перегрызет, ну, и так далее… Короче, ничего невозможного для нее нет. Дверь Ольгиного дома открыла высокая девица в лосинах и в переднике Нины Евгеньевны. – В чем дело? – брезгливо осмотрев Надежду, спросила она. – А ты угадай с трех раз! В чем дело, если человек в дверь звонит! Ольга мне нужна, она дома? – Нет. Ольги Михайловны нету. – А кто есть? – Никого. Уехали все. Девица в переднике попыталась захлопнуть дверь, но Надежда успела подставить ногу. – Господи! Ну, а когда будет? – взмолилась она. – А вот этого я не знаю. – Ты что, так и собираешься меня тут держать? Я подруга Ольги Михайловны! Близкая подруга. Девушка посмотрела на Надю так, что та поняла – никакие доводы не докажут этой прислуге, что Ольга ее близкая подруга. Оставалась одна маленькая надежда. – А где Нина Евгеньевна? Няня где? – Я няня. – Дай хоть воды, пить хочу. – Ага! Разбежалась! Старый фокус. Тебе воды, а ты дом обчистишь! – Дура! Господи, ну и дура! Надя сделала отчаянную попытку прорваться в дом, но новая няня без труда вытолкала ее за порог. – Сейчас милицию вызову! – пригрозила она. До Нади вдруг дошло, что для милиции она лакомый кусочек – без документов, без денег, грязная, окровавленная… Посадят в обезьянник до выяснения личности, и будет Димка-маленький опять баланду хлебать. – Скажи Ольге, что Надежда приходила, слышишь? Пожалуйста. – Как же! Скажу обязательно! – фыркнула няня и захлопнула дверь. Чувствуя, что валится с ног от усталости, Надя отошла от дома несколько шагов и села на корточки, привалившись спиной к дереву. «Прорвемся», – вяло подумала она и достала из кармана смятый клочок бумаги. «Мало ли что» – так, кажется, сказал Паша, передавая записку со своим адресом. «Мало ли что» настало. Димка-маленький хотел есть, спать, ему нужно нормально развиваться, не нервничать и не терпеть лишений в утробе матери. Надежда с трудом поднялась и пошла к станции. Дом оказался старой сталинской пятиэтажкой. В подъезде воняло кошками и канализацией. Надя поднялась на третий этаж и, сверив номер квартиры с записью на бумажке, неуверенно позвонила. Дверь открыла полная женщина лет пятидесяти в цветастом халате, с распаренным, красным лицом. Пахнуло кипяченым бельем, кислыми щами и гуталином… Женщина посмотрела на нее с негодованием, и Надя поняла, что перед ней сейчас снова захлопнут дверь. К горлу подступила тошнота, голова закружилась… В этот момент из-за плеча женщины выглянул Паша. Веснушки, голубые глаза, пшеничные волосы… Паша что-то жевал и был в форменной рубашке и брюках. – Здрасьте! – радостно закричал он, но, увидев, что Надя медленно съезжает по стене, подхватил ее, затащил в квартиру. – Мама! – закричал он. – Быстрее! Воды! * * * Ночью ей приснилась тюрьма. Длинные коридоры, окна с решетками, серые стены… Ей вдруг почудилось, что это новый офис «Солнечного ветра» после ремонта, и она побрела по бесконечному коридору, отыскивая кабинет Грозовского. Ужаса не было – только веселье – ну и «скреативил» Димка! Зачем офис под тюрьму сделал?! Нашлась подходящая дверь с надписью «Директор агентства», Ольга толкнула ее, а там… Маленький красный ребенок плакал на шконке, суча крохотными ножками. – Пацанчик вот… – сказал виноватый голос Димы. – Заказчики принесли, а я не знаю, что с ним делать… Ольга схватила ребенка, стала срывать с себя одежду и заворачивать крохотное тельце в блузку от Валентино, юбку от Гуччи и шейный платок. – Не плачь, маленький, – прикладывая к голой груди ребенка, зашептала она. – Ты теперь мой. Мальчик мой… Я твоя мама! – Оль, голландцы приехали, а ты игры в мадонну устроила, – проворчал Дима. – Оденься, что ли. И младенца верни, а то пивняки мне голову оторвут. Ольга прижала ребенка к груди с решимостью – не отдам! Не отдам пивнякам моего мальчика! Сон не оставил неприятного чувства – наоборот, она проснулась с ощущением нежности и восторга. Мой! Мой мальчик, только кто он… Не Петька, не Мишка. Тогда – кто? А днем она поняла, что сон вещий. По дороге в агентство Ольга притормозила на светофоре и, воспользовавшись минуткой, подкрасила губы. В этом не было бы ничего примечательного, если бы в зеркале заднего вида она не увидела, как два милиционера пытаются скрутить какую-то женщину. Женщина дралась, как тигрица – кусалась, брыкалась и даже плевалась. Видок у нее был еще тот – выжженные перекисью короткие волосы, золотые фиксы, вытертый спортивный костюм и шлепанцы на три размера больше… Не бомжиха, конечно, но… Ольга внимательнее вгляделась в лицо женщины, включила аварийку и выскочила из машины. – Стойте! Стойте! – ринулась она к милиционерам. – Не трогайте ее! Ольга вцепилась в плечо молоденького лейтенанта, и он ослабил хватку. Задержанная чуть было не вырвалась, но второй – сержант – ловко защелкнул на ней наручники. Женщина отчаянно завизжала и попыталась укусить милиционера. |