Онлайн книга «Совершенная crazy»
|
– Ты молока купил? – Я?! Молокаку?! Не пил! И ржал над ним в одиночестве!! – Хватит! – замахал невидимыми руками Пашка. – Сдаюсь! Признаю, что я ничем не лучше повара из японского ресторана, который подаёт суп без ложки, а морскую капусту с песком! Сдаюсь, дорогая Ида Григорьевна! Ида опять потрясла в ухе пальцем и огляделась. – Пашка, ты, что ли, жужжишь? – осторожно спросила она. – А то кто же? – Горазон позвенел китайскими колокольчиками, висевшими у изголовья кровати. – А чего среди бела дня припёрся? Ты же призрак! – И после смерти есть место подвигу. Я смог преодолеть законы природы и явиться днём! Одна беда – меня совсем не видно. – Раздолбаем был, раздолбаем остался, – проворчала старуха. – Придумал тоже – являться днём! – Вы мне не рады? – обиделся Пашка. – Носки где повесил? – Я без носков. – А как я узнаю, что это ты, а не какой-нибудь самозванец? Пашка задумался. Ида Григорьевна была не из тех, кто верит на слово. – Пощупайте меня, – предложил он. – Что ж вы, на ощупь меня не узнаете? Гошина протянула руки и пошла вперёд, ощупывая пространство перед собой, словно слепая. Пашка завис у неё на пути, вытянувшись по струнке. – Щекотно! – захихикал он, когда скрюченные пальцы старухи коснулись его груди. – Рука, рука, грудь, живот, ой… Что это? – А-а! – заорал Горазон. – То самое… – Неплохо. Зад, ноги, ага, наклонись! – Нет!!! – Передом наклонись, балбес, я лицо потрогаю. Как же я тебя без лица опознаю? Зажмурившись, Пашка подставил под старухины пальцы лицо. – Вроде похож! – Она вцепилась холодными пальцами в его нос. – Пуштите, – прогундосил Горазон. – Зачем явился? – Рашштавить все тоцки над «ы». – Есть что расставлять? – Ешть! Я рашледовал, расспрашивал, пугал, шантажыровал… – Ага! – Ида отпустила его нос и вытерла о халат руку. – Значит, ты знаешь, кто сделал так, чтобы ты свернул себе шею?! – Если ответите на пару вопросов… – Я?! – Есть вопросы, на которые ответить сможете только вы! – Я отвечу, Пашка, отвечу. Но пообещай одну вещь. – Для вас, мой дорогой спонсор, могу обещать всё, что угодно! – Если найдёшь неоспоримые доказательства чьей-то вины… пожалуйста, передай их белобрысому пацану, который рядится в женские тряпки. – Зачем? Насколько я знаю, тот, кто назовёт имя убийцы, может рассчитывать на все ваши деньги! – Ты сделаешь то, о чём я прошу? – Странная просьба. – Сделаешь?!! – Хорошо. В конце концов, я вам всем обязан. Даже своей героической и загадочной смертью. – Задавай свои вопросы, стервец. – Ида Григорьевна легла на кровать, закинула ногу на ногу и безмятежно и завораживающе стала трясти сухой, костлявой ступнёй. Пашка переместился на люстру, подтянул к подбородку колени и с трудом вспомнил первый вопрос. – Кто вас украл? – Понятия не имею. Я очень крепко сплю, ты же знаешь. Меня можно в Африку увезти, если я заснула на сытый желудок! – Ида так выразительно посмотрела на люстру, что Пашка засомневался в своей невидимости. Он вдруг плохо себя почувствовал и чуть не свалился вниз, его удержало лишь то обстоятельство, что в случае падения, он оказался бы со старухой в одной кровати. Впрочем, ему и при жизни с ней становилось плохо, и при жизни он боялся загреметь к ней в постель, тем более что пресса издевательски долго муссировала слух, будто Пашка расплачивается с престарелым спонсором, продюсером и другом – натурой. – Зачем вы устроили свои похороны? – Разве это не весело? Вот в этом была вся она! «Разве это не весело?!» Пашке так захотелось вылить недоеденный суп ей на голову! И растереть по лицу морскую капусту с песком! – Что вас связывает с Башкой? – Только рыбалка! Он возит меня на какую-то реку и насаживает на крючок моего спиннинга огромных осетров. Я делаю вид, что верю, будто в мелких речушках водятся осетры, а он безумно счастлив, что ему удаётся меня провести! – Вы знаете, что у Фёдора есть двойник? – Что такое – двойник? – Человек, как две капли воды похожий на Фёдора. – И это не Фёдор?! – Да нет же! Иногда Ида становилась непроходимо тупа. – А кто? – Я у вас хотел спросить – кто! – Фёдор мой давний приятель, который раз в год нанизывает осетров на мою удочку. Ты непроходимый тупица, Пашка! – Ида Григорьевна даже сделала попытку повысить голос, но перешла на длинный зевок. – Последний раз осётр был нафарширован зеленью и грибами! Милейший человек этот Фёдор! Эх, была бы я помоложе, я бы этого осетра с грибами… – Она опять подавилась зевком. Глаза у старухи слипались, язык заплетался. Нужно было успеть спросить главное. – Кто порекомендовал вам Милу Брагину? – Никто. Она сама откликнулась на объявление в газете «Требуется преподаватель французского языка». – Как?! Вы взяли на работу человека без рекомендации?! – Какую работу, Паша?! – Ида всё же приподнялась на локте и огляделась по сторонам, пытаясь рассмотреть, хотя бы контуры Горазона. – Какую работу? Нет, я, конечно, платила Брагиной, но французский мне на фиг не нужен! Вижу – девчонка молоденькая, скромная, бедная, дай, думаю, помогу в жизни устроиться. Лучше бы, конечно, чтобы это был молодой, скромный и бедный парень, но… уж что бог послал. – То есть, вы пригласили к себе репетитора просто, чтобы облагодетельствовать его?! – взбесился Пашка. – Её, – поправила Ида. – Но лучше б его. – Мама, – схватился за голову Горазон. – Ма-ма! Вы ходячая катастрофа, Ида Григорьевна! – Где твои носки, вонючка? – без малейшего почтения к потустороннему статусу Пашки, спросила старуха. – Почему ты шляешься, в чём мать родила? – Тут не нужны носки. Тут ничего не нужно, кроме спокойствия, умиротворения и знания, для чего ты жил и ради чего умер, – пробормотал Горазон. – И для чего ты жил, Пашка? – Для радости! К сожалению, только для собственной… – А для чего помер? – Чтобы понять, что неправильно жил. |