Онлайн книга «Уж замуж невтерпеж»
|
– Твоя тайна смешная, девочка! – сказал Балашов, и мне показалось, что я слышу, как он вытирает слезы смеха. – Ты не представляешь, какая она смешная! Это не я. Точно не я. Во-первых, я очень боюсь собак, особенно больших. Во-вторых, это не я разместил заказ в твоем агентстве, а Виктор. Он уже год занимается делами концерна: решает, распоряжается, планирует. Я только подписываю бумаги, которые он мне приносит. Приносил. Я их только подписывал. Я доверял ему как себе, поэтому не всегда читал их. Вернее, никогда не читал. Я верил, что он знает как лучше. Я с головой ушел в новое дело – я организовывал новое производство, это отнимало все время и силы, это было безумно интересно. Я люблю начинать новые дела, начинать с нуля. А с налаженным бизнесом, я думал, он справится. Да, Эля говорила мне про свой приз, но я и не думал кормить вашу контору. Наверное, это придумала Кира, а Виктор сунул мне на подпись договор с агентством. А ты – сон, тайна, принц! Ха-ха-ха! Собака! Бедная, глупенькая девочка, ты для этого нацепила свои перья?! И еще – самое главное! Я не принц! Я нищий! Я слишком много бумаг подписал не глядя! Ха-ха-ха!!! Я перестала его слушать. Наверное, он решил, что я ушла, потому что вдруг схватил меня за руку. – Ты одна воспитываешь сына? – спросил он. – Нет. Я тоже порешала свои проблемы как могла. Только я не врала мужу, что это его ребенок. У меня была с ним честная сделка: я ему – кров, еду и тело, он мне – имя в графе «отец». – Да уж, сделка... Ничего не скажешь! – А ты? Как же ты такой добренький добился того, чего добился? И все-таки тебя скушали, не сразу, но скушали! Он опять засмеялся, но уже не так весело: – Да, скушали. Но не сразу. Все-таки я верю – времена бандитов прошли. Можно быть умным, честным, даже добрым, делать нужное дело и зарабатывать деньги. Больше он мне ничего не сказал. Почему этот дом не его? Что сказал ему Виктор в кабинете, за что его нужно было убить на месте? Мы снова слушали тишину. И тут меня осенило. – Ярик! У тебя же мобильник! Мы можем позвонить 02! – Не смей называть меня Ярик! – вдруг взбеленился в темноте Балашов. – Ну извини. Я понимаю, только Кира может ворковать тебе: «Ярик, Ярик»! Ярослав, позвони 02, позови на помощь! Я думаю, тебе нечего бояться. Убийца бегает по дому, оружие он, скорее всего, таскает с собой. У нас нет другого выхода, звони! – Я оставил телефон в бильярдной, – очень буднично произнес Балашов, будто этот факт не имел для него никакого значения. Мы опять замолчали. Напрасно мы заперли Киру с Морозом. Помощи нам ждать неоткуда. Хотели поиграть в Пинкертонов, разобраться во всем сами. А как разбираться, когда непонятно в чем разбираться? Трудно искать черную кошку в темной комнате. Если это не кошка. – Значит, выхода отсюда нет? – Нет. – А как же сюда перли огромные стиральные машины? По этой узкой, крутой лестнице? – Вспомнил! – заорал Балашов. – Иван Палыч как-то просил у меня денег на замок в наружную дверь подвала. В наружную, черт побери! Как я сразу не догадался! Там есть где-то дверь на улицу, и, может быть, она не железная. – Слушай, а этот дом точно замышлялся как твой? Почему ты не знаешь, где что в нем находится? Ты что, ни разу не бывал в собственном подвале? – А зачем мне в нем бывать? У меня много других дел, – мне показалось, что он отмахнулся от меня как от настырного комара. – Пошли. Я села на ступеньки и на ощупь поползла вниз. Не знаю, как спускался Балашов, но судя по звукам, так же. Внизу я включила фонарь, и мы начали обход подвала. Дверь мы нашли, когда уже потеряли надежду найти. Фонарь, едва успев выхватить ее в углублении косяков, сдох, потух, и больше не отзывался на попытки его включить. Дверь оказалась железная. От безнадежности Балашов попинал ее, но кроме гулкого грохота ничего не добился. – Там над дверью, я, кажется, видела окошечко, маленькое, зарешеченное. А может, мне померещилось. Ведь если бы оно было, сюда бы проникал хоть какой-нибудь свет. – С чего бы он проникал? – удивился Балашов. – Ведь на улице ночь. – У тебя что, возле дома нет ни одного фонаря? – Нет... вроде. – Почему? – Ну... я как-то не очень хорошо умею обустраивать быт... – А по-моему, ты пытаешься доказать себе, что вырос, и уже не боишься «осложнения». – Вот еще! – фыркнул Балашов. – Я вспомнил. Два фонаря перед домом все-таки есть. Просто мы в подвале и это окошко ниже уровня земли. К этой двери снаружи ведет лестница вниз. Кажется. Вроде бы. Наверное. – Ура. – Что – ура? – Чуть-чуть разобрались с нашей географией. Вроде бы. – Я сказал – наверное. Я услышала, как он зашарил по стене руками. С его почти двухметровым ростом он с большой вероятностью мог нащупать это окошко, если оно, конечно, было. – Есть! – сказал Балашов. – Есть окошко. Но оно маленькое. И на нем решетка. Я, как ни вставала на цыпочки, до окна дотянуться не смогла. – Давай! – сказала я Балашову. – То, что там решетка – это твои проблемы. То, что оно маленькое – мои. Давай! Балашов завозился, засопел, закряхтел, и даже заухал. Мне показалось, что прошла вечность, прежде чем я услышала звон разбитого стекла. – Дерьмовенькая решеточка, – выдохнул Балашов. – Придется тебе меня обнять, приподнять и придержать. – Придется. Я стекло чисто убрал, не порежешься. Он поискал меня руками в темноте, наткнулся, и неловко зашарил в поисках нейтральных мест, чтобы я, не дай бог, чего не подумала. Я и не подумала. Зажатая его клешнями, я втиснулась в узкую дыру, ловко вывернулась до пояса, и... застряла. – Застряла! – сообщила я ему с морозной, беззвездной улицы. Там действительно была лестница наверх, широкая, и не такая крутая как в подвале. – Втяни живот! – громко посоветовал Балашов изнутри. – У меня его нет! – Тогда втяни... – Ее у меня тоже нет. – А, по-моему, все нормально, – вроде как сделал он комплимент из своей преисподней. – Это у тебя все нормально, – огрызнулась я. – Сними с меня брюки. Без них я пройду. – Что?! – Балашов, миленький, сними с меня, пожалуйста, брюки! Они довольно толстые, в них как раз тот сантиметр, без которого я пройду. По ту сторону стены повисло молчание. Он довольно бесцеремонно обыскал меня при нашей встрече, неужели теперь в нем победит ботаник? Или еще хуже... синоптик? |