Онлайн книга «Дар жизни»
|
Барон, граф, маркиз… клиентура все выше и выше, рано или поздно меня могут попросту убрать. Как слишком много знающую. А еще есть Храм! Я даже останавливаюсь на минуту. А ведь мне надо поблагодарить Моринара. Раденор – место своеобразное, если мой дар раскроют, хотя бы Храму я не достанусь. Буду служить Короне. Это не так хорошо, как на вольных хлебах, но и не слишком плохо. Все равно – страшно. * * * Шими, наоборот, радуется, узнав, куда я попала. Малек подпрыгивает так, что дубовый стол трясется и восторженно верещит. – А с вами можно?! Можно!? Киваю. Можно, конечно. Что-то вещует мне, что завтра будет тяжелый день. Надо к нему подготовиться. Случись что, Шими хотя бы сержанта позовет. – Завтра, как проснешься, приходи в казармы. Найдешь там лазарет? – Найду. А вы… – А я там с рассвета. Судя по восторженному лицу малька, он там тоже будет с рассвета. Как бы с вечера караулить не начал. – Тебе нравятся гвардейцы? – Да! Они такие… такие… – Может, тебе тоже в гвардию? – Меня не возьмут, – Шими твердо стоит на ногах. – Лучше уж я там лечить буду… – Ну, в лекари я тебя точно возьму, – утешаю я. – а гвардия… Знаешь, не такие уж они и блестящие. Я прийти не успела, а меня уже оскорбить попытались. Шими выпячивает грудь. – Да я их… я их… – А ты, если что, сбегаешь и позовешь сержанта Лоури. Правильно? – Да, госпожа Ветана. Это звучит протяжно и тоскливо. Мой храбрый защитник на глазах грустнеет. Я ерошу ему непослушные вихры. – Шими, я не сомневаюсь в твоих возможностях. Ты ведь и сейчас с оружием? Шими кивает. Другого ответа я и не ожидала. Уличные мальчишки, знаете ли. У каждого из них оружие с малолетства. Камень, веревка, заточенный осколок или даже нож – кто чем лучше умеет. Продолжаю убеждать мальчишку дальше. – Если ты ранишь или покалечишь гвардейца, не сомневаюсь, что ты будешь в своем праве. Но зачем связываться с вельможами? Ты учти, пострадает твоя семья… А вот это мальчишка понимает. – Как скажете, госпожа Ветана. Я обещаю… я помогу. Очень хочется поцеловать мальчика в макушку. Мой храбрый защитник. Но вместо этого я киваю и строго смотрю на него. – Ты выучил, какие кости есть в руке? – Да. – Тогда рассказывай. * * * До темноты я кручусь по дому, а ближе к вечеру мне стучатся в дверь. – Госпожа Ветана, можно вас? Куда ж я денусь? Оборачиваюсь, и встречаю взгляд господина Литорна, симпатичного парня лет двадцати пяти. Да, именно парня, не мужчины. Светлый наградил беднягу властной и нетерпимой матерью, которая скандально известна всему Желтому городу. Не то, чтобы она гуляла, или блудила, или… Но грабителя, который посмел забраться в ее дом, милая дама забила чуть ли не до смерти, говорят, он к стражникам кинулся, как к родным. Девушку, которую ее сын привел на смотрины, женщина гнала по улице кочергой, вопя нечто вроде: «ах ты ж, шлюха!!!». Может, девушка этого и заслуживала, поскольку по данным госпожи Лимиры давно не была девушкой, но… – Что случилось, господин Литорн? – Маме плохо. Ага, плохо ей! Это состояние у нее приключается примерно раз в пять дней, и всегда по одному и тому же сценарию. Сначала начинает ломить виски, потом болит голова, потом мигрень перекидывается на сердце (нет, я не знаю, какими путями это происходит), потом на почки и к приходу лекаря у несчастной не остается ни одного здорового места на теле. Симптомы ее болезней обильны и разнообразны, и говорит о них дама с громадным удовольствием. Прошлый раз она мне так красноречиво описала тяжесть, колики и спазмы в печени, что я и у себя печенку нашла. Всегда считала, что у мага жизни болезней не бывает, а тут – почувствовала. Лекарю же предписывается стоять рядом и слушать. Разрешается производить звуки содержания: «правда?», «неужели?», «какой кошмар!» и «вы так страдаете!». Сомневаться в болезнях? Уточнять что к чему? Сказать хоть слово о злостной симуляции? Последние лет пять этого никто не рискует делать. В силу «слабых легких» камин у госпожи Литорн никогда не гаснет. И карающая кочерга наготове. Отказываться язык не поворачивался. Господин Литорн и так редко заходит. Понимает, что его матушку в больших количествах выдержать сложно и чередует лекарей. Так что я сняла передник, повесила его рядом с корытом, в котором стирала, и осторожно потянулась. Крупные вещи я отдаю прачкам, но мелочь проще и быстрее постирать самостоятельно. Только вот спина побаливает… – Сейчас я сумку возьму… В награду я получаю благодарный взгляд. Иду я, иду… куда тут денешься. * * * Госпожа Литорн лежит в кровати с самым страдальческим выражением на лице. – Здравствуйте, госпожа, – я вежливо раскланиваюсь, присаживаюсь рядом, нащупываю у нее пульс. – Что у вас болит? И поспешно проглатываю слово «сегодня». Госпожа Литорн пускается в страшные описания. Болит у нее и здесь, и там, и даже немножко тут. Ноет, колет, тянет, режет и чешется – и все это одновременно. Принимаюсь осторожно прощупывать живот, под недовольные стоны, и тут… Надавить, отпустить, еще раз надавить. – Больно? – Я же говорю… – Встаньте. Попробуйте подвигаться. Госпожа Литорн послушно встает. Пробует сделать шаг, другой, потом оборачивается ко мне с возмущенным выражением лица, и вдруг… – Ох! Вот теперь ее скручивает реальный приступ боли, а не воображаемый. Женщина мигом теряет всю важность. – Это… это?..! – Это, госпожа Литорн, камни в почках. Потому и болит. Женщина смотрит на меня удивленными глазами. Конечно, к тому, что у нее действительно болит, она не привыкла. Это тебе не капризничать и скандалы сыну закатывать, это серьезнее. – Ложитесь на живот. – Зачем? – Прощупывать буду. Я не лгу. Прощупывать, простукивать, прослушивать – обязательно буду. А еще – воспользуюсь своим даром, чтобы определить, где камни и сколько. Но так – никто ничего не увидит. Госпожа Литорн замирает под моими руками, и я осторожно определяю, что, где и сколько. Золотистые искры стекают по моим рукам. В этот раз я не пытаюсь лечить своим даром, ни к чему. Просто узнать, что именно происходит с больной. А что с ней? В левой почке – три камня, в правой всего один, но какой крупный! Когда он начнет выходит, это будет нечто ужасное. Госпожа Литорн с ума сойдет от боли. |