Книга Призрак, страница 92 – Александр Рудазов

— Да. М-м… Регина?..

— Вильгельмина, — недовольно поправила Вильгельмина.

— Прошу прощения, обознался. А Стефания не дома?

— Так уже две недели как переехала, — хмыкнула чертовка. — Повышение же получила.

— Ах да, верно… а куда переехала?

— Да мне-то почем знать? Сверься в справочной.

— В справочной?..

— Ну вон пантакль, — мотнула головой Вильгельмина. — Хотя… ты ж не местный, у тебя доступа нет.

— Нету, — вздохнул Данилюк. — Может, ты посмотришь?

— Не могу. Месячный лимит исчерпала уже. Он у первого ранга маленький совсем.

— Блин. А как мне тогда?..

— Ну попроси кого-нибудь еще.

— Ага… А… Регина и Кассандра?..

— На службе. Регина сегодня не придет, а Кассандру можешь подождать. У нее смена через шесть часов кончится.

— Не, шесть часов — это долго… Блин, я тут не знаю никого. Может, из соседей ваших кого попросишь?..

— Тебе надо — ты и проси, — отмахнулась Вильгельмина, смазывая грудь и живот какой-то красной кашей. — Натри-ка спину. И вон ту штуку мне подай.

Данилюк с большим сомнением уставился на «ту штуку«. Он не решился даже спрашивать, что это такое и зачем нужно — просто сунул ее чертовке, торопливо распрощался и выскочил за дверь.

Вдогонку полетело возмущенное «эй!«.

Выйдя из подъезда, Данилюк призадумался. Его смартфон к адскому «Интернету« подключиться не мог. Через мегапантакль тоже не получалось — Данилюк попробовал с ближайшим уличным, но тот лишь обжег его адским пламенем.

— Больно, — задумчиво произнес Данилюк, рассматривая обуглившиеся пальцы.

Конечно, это тоже просто психологическое. Именно на этом основан сам принцип загробных мук. Тем не менее, боль Данилюк испытал самую настоящую, и ожоги заработал настоящие… хотя нет, ожоги иллюзорные. Как только Данилюк о них забудет, отвлечется на что-нибудь, они сразу же и исчезнут.

Но в любом случае, самому через пантакли не вариант. Надо кого-то попросить… но кого?

Прохожие помочь… не стремились. Каждый, к кому Данилюк обращался, либо посылал его на все четыре стороны, либо требовал что-то взамен. Но Данилюку нечем было расплатиться — ни денег, ни ценностей. Все его имущество — он сам.

Ну в самом деле, не к инспектору Небиросу же лететь с такой пустячной проблемой.

А потом Данилюк вспомнил, что на соседней улице штаб демонов-истребителей, в котором служит тот приятель Стефании… как его?.. Шах-Таран. Кажется, так.

Конечно, Данилюк этому типу не друг и даже знакомый лишь шапочный, но… все-таки знакомый. В такой-то уж малости он не должен отказать?

Штаб демонов-истребителей оказался примечательным местечком. Такая огромная каменная будка в форме оскалившейся рогатой башки в шлеме. Вход традиционно в пасти.

Ни охраны, ни пропусков не было. Данилюка не остановили, он спокойно вошел и оказался в огромной галерее, похожей на привокзальный зал ожидания. Там сидели, бродили и толкались сотни две демонов. Чертей, бесов, дьяволов и более редких, неизвестных Данилюку видов. Все они жрали, бухали, шумели, дрались, играли в азартные игры, а одна парочка даже спаривалась.

В дальнем конце светилась синим арка, а перед ней тянулись длинные лавки. На них тоже восседали демоны — но эти сидели неподвижно, напряженно. Многие сжимали какое-то оружие — вилы, трезубцы, кошмарного вида мечи.

При арке дежурила грудастая чертовка в очках. Время от времени ее глаза тоже начинали светиться, и тогда она звонко выкрикивала команду.

— Двое в Ши-Лорра!.. — разносилось по галерее. — Один на Голбратхар!.. Трое в Инкванок!.. Один в Великие Будища!..

С каждым ее выкриком один, два или три ближайших к краю демона вскакивали и с ревом вбегали в арку. Оставшиеся тут же подвигались, а свободные места занимал кто-то из болтающихся по залу.

Возвращались они, видимо, где-то в другом месте. Выходить из арки никто не выходил, а другой такой в зале Данилюк не заметил.

Иногда дежурная чертовка вызывала истребителей поименно. В этом случае те отшвыривали еду, напитки, разбрасывали карты и подрывались к арке. Случалось такое, правда, редко — обычно отправляли просто ближайшие боевые единицы.

На Данилюка поначалу никто не косился. Кроме служивых тут толкались и другие демоны. Обслуживающий персонал и просто посторонние. Были и такие, что внешне не отличались от людей.

Но потом его все-таки хлопнул по плечу громадный демон-кентавр. Наклонившись к Данилюку, он зловеще прорычал:

— Кого-то потерял, человечек?

— М-м… я ищу Шах-Тарана, — ответил Данилюк, стараясь не пригибаться под тяжестью ручищи.

— Тарана?.. Может, Таарана?..

— Да, точно. Оговорился.

— А он тоже тебя ищет? — уточнил демон.

— Нет, но он меня знает.

— Точно знает?

— Точно, точно, — спокойно ответил Данилюк, очень надеясь, что Шах-Тааран его и в самом деле вспомнит.

— Ну смотри, если врешь. Вон он, твой Шах-Тааран, в канасту играет.

Действительно, в углу, прикрытый от Данилюка толпой мускулистых чертей, за карточным столом сидел здоровенный дьявол. Как раз сейчас ему с удовольствием отвешивал щелчки худущий волосатый бес.

— Привет, — поздоровался Данилюк.

Шах-Тааран окинул его безразличным взглядом. Какое-то время казалось, что он и впрямь не узнает Данилюка — да и неудивительно, виделись-то они мельком. Но в конце концов Шах-Тааран его все же припомнил.

— Ты этот, да?.. — постучал себе по лбу он. — Алоизий?..

— Алексей.

— Алексей. Хахаль Стефки. Чего хотел?

Данилюк вкратце изложил проблему. Шах-Тааран насмешливо хрюкнул, сгреб розданные ему карты и спросил:

— А чего ты у нее Слово-то не взял просто?

— Слово?..

— Слово Вызова. Истинное имя ты ее знаешь. Добавь к нему Слово Вызова и… вызовешь. Хоть из Чистилища, хоть откуда. Необязательно по пантаклю.

— Оу, — только и сказал Данилюк. — А ты ее Слово знаешь?

— Не-а, — с явным удовольствием сказал Шах-Тааран. — Слово кому попало не говорят. Она моего тоже не знает.

— Ну и… как я тогда должен ее вызвать?

— А как хочешь. Твоя ж проблема, не моя.

— А без Слова Вызова никак?

— А без Слова только по пантаклю… о, ха-ха!.. Канаста!..

Партнеры Шах-Таарана издали недовольное гудение. Дьявол же пришел в прекрасное расположение духа — и это оказалось на руку Данилюку. Шах-Тааран довольно осклабился, поднялся из-за стола и снисходительно велел: