Книга Вулкан страсти, страница 17 – Шерри Уайтфезер

— Я знаю, но все равно чувствую боль.

— Мне очень жаль, — ответил Гаррет. — Когда я жил в приемной семье, а часто лежал ночью без сна и боялся, что моя мать умрет и я больше никогда ее не увижу. Что я вернусь домой, а она через некоторое время снова заболеет. Это был порочный круг, который было невозможно разомкнуть.

— Вы говорили, что у нее аутоиммунная болезнь, но не упомянули ее название.

— У моей матери волчанка. Это хроническое воспалительное заболевание. Оно неизлечимо, но с помощью правильной терапии можно держать под контролем симптомы.

— Звучит ужасно.

— Моя мать никогда не отличалась хорошим здоровьем, но, когда она была молодой, симптомы ее болезни были слабовыраженными. Когда я был ребенком, она могла работать и жить обычной жизнью.

— Что послужило причиной ухудшения ее здоровья?

— Вскоре после дня моего двенадцатилетия мы с ней отправились в поход. Ей захотелось пообщаться с природой. Ее укусил клещ, и она заразилась болезнью Лайма. Эта болезнь сама по себе протекает тяжело, а в сочетании с аутоиммунным заболеванием она вообще может привести к летальному исходу.

— Неудивительно, что вы так переживали за свою мать.

— Врачи говорят, что она выжила чудом. Ей понадобилось несколько лет, чтобы вернуться к более‑менее нормальной жизни. Болезнь Лайма у нее приняла хроническую форму. Поначалу она даже не могла подняться с постели. Со временем она восстановилась, но у нее случаются рецидивы. Волчанка тоже до сих пор дает о себе знать.

В знак поддержки Меган накрыла его руку, лежащую на подлокотнике кресла, своей ладонью.

— Могу себе представить, через что вам пришлось пройти.

От ее прикосновения по его коже разлилось приятное тепло, и он захотел большего. Например, поцеловать ее.

— Именно поэтому я так оберегаю ее сейчас.

— Это понятно. Вы все правильно делаете.

Она убрала руку, и ему захотелось, чтобы она снова к нему прикоснулась.

— Я ежемесячно перечисляю средства в фонды борьбы с волчанкой и болезнью Лайма.

— И вдобавок к этому помогаете детям, оставшимся без попечения родителей, — заметила она с улыбкой. — Вы великодушный человек.

— Я спрошу свою мать, когда ей будет удобно с вами встретиться.

— Я очень хочу узнать, как она познакомилась с моей матерью, о чем они разговаривали. Обещаю, что не буду ее утомлять и расспрашивать о болезнях.

— Я вам доверяю, — ответил Гаррет и понял, что это действительно так.

— Спасибо. Услышать это от вас…

Меган замолчала, очевидно не найдя подходящих слов, чтобы выразить свою мысль.

Он хотел сказать ей, что понял ее, но не смог. Что, если он это сделает с помощью поцелуя?

— Думаю, мне пора ехать в конюшню, — сказала она, почувствовав установившееся между ними напряжение.

— Может, сделаем это снова?

— Позавтракаем вместе у вас дома?

— Да, — ответил Гаррет, глядя ей в глаза.

— С удовольствием.

Он обязательно придумает еще какой‑нибудь предлог, чтобы снова пригласить ее к себе.

— Я вас провожу, — сказал Гаррет, и они одновременно поднялись, обогнули угол дома и оказались рядом с ее машиной.

— Спасибо за чудесное утро, — поблагодарила его Меган.

— Оно показалось вам чудесным, несмотря на все те тяжелые вещи, о которых мы говорили?

— Да, — ответила она и потянулась к нему, чтобы обнять его на прощание.

В следующую секунду его руки сомкнулись вокруг нее, и он понял, что не хочет ее отпускать. Проведя ладонью по ее гладким шелковистым волосам, он прошептал:

— Вы женщина Зимнее Время.

— А вы мужчина по фамилии Снег, — прошептала она в ответ.

— Снежный человек? — спросил он, и они оба рассмеялись. — У вас красивые волосы, — сказал он, все еще держа ее в объятиях.

— Я оставила их распущенными специально для вас. Не могу поверить, что сказала вам это, — добавила она мгновение спустя.

Гаррет отпустил ее и сделал шаг назад:

— Хорошо, что вы мне это сказали.

Он был рад, что ее тоже к нему влекло.

Меган закусила нижнюю губу:

— Мне нужно их заплести перед тем, как я поеду в конюшню.

— Я могу это сделать.

— Вы уверены? — удивилась она.

— Абсолютно. У вас есть резинка?

— Да. — Достав из кармана джинсов красную резинку, она протянула ее ему.

— Повернитесь ко мне спиной.

Меган сделала, как он велел, и он, разделив ее густые волосы на три равные части, заплел их в длинную блестящую косу и скрепил концы прядей резинкой.

Она снова повернулась к нему лицом:

— Спасибо вам, Гаррет.

— Пожалуйста. — Не удержавшись, он провел кончиком пальца по ее щеке.

Меган задрожала, и он понял, что она так реагирует на его прикосновение.

— Когда ваша мать будет готова со мной встретиться, дайте мне знать.

— Непременно.

Меган открыла дверцу машины и села за руль.

Гаррет понятия не имел, сколько еще продлится их вежливое дружеское общение. Он лишь знал, что безумно ее желает.

* * *

Меган прониклась симпатией к Ширли, матери Гаррета, с того момента, как он их познакомил. Он сразу ушел, оставив их наедине друг с другом. Меган чувствовала себя как дома в пентхаусе Ширли, наполненном фигурками сказочных существ. Она всегда любила сказки.

Длинные черные волосы с проседью и яркая одежда свободного покроя делали Ширли похожей на предсказательницу будущего. У нее даже были карты таро, но Меган не стала ее просить погадать ей, потому что, по словам Ширли, та только училась ими пользоваться.

Они сидели рядом и пили горячий чай из чашек с цветочным орнаментом. Перед ними на столе стояла большая тарелка с сыром и фруктами, которую им принесли из ресторана отеля.

— У тебя есть фотография твоей дочки? — спросила Ширли.

— Их у меня полно, — улыбнулась Меган, доставая из сумочки мобильный телефон. — Но эта моя самая любимая, — добавила она, показывая Ширли фото Айви, которое она использовала в качестве заставки. На нем малышка была одета в ковбойском стиле и махала рукой.

— Какая же она хорошенькая, — с улыбкой ответила Ширли, снова подняв взгляд на Меган. — Твоя дочурка настоящая красавица. Она очень похожа на тебя, а ты — на свою мать.

Пульс Меган участился. Она так ждала, когда Ширли упомянет о ее матери.

— Когда я увидела тебя в зале суда, я не поняла, чья ты дочь. Позже я навела о тебе справки и узнала девичью фамилию твоей матери. Тогда я вспомнила, что много лет назад знала женщину, чья фамилия переводилась как «зимнее время». Присоединившись к нашей группе, твоя мать назвалась Зимнее Время, а не Куинн.