Онлайн книга «Бесконечность не предел»
|
— Другого способа передачи информации не существует? Даныбай прислушался к себе, помолчал. — Вообще-то есть. Один из них попробует переселиться к тебе и сбросит в память всё, что знает об этой их формонавтике. — Но я же не его… э-э, родственник. — Для них это не имеет значения, они занимаются формонавтикой давно и могут прыгать из головы в голову любого человека. Да к тому же ещё умеют волевым усилием изменять форму предметов. — Волшебники, значит? — скептически хмыкнул Прохор. — С волшебством их умение не имеет ничего общего. Так что, рискнёшь? — Ладно, пусть переселяются, поговорим. Павлина положила руку на сгиб локтя мужа, спросила с тревогой: — Это не опасно? — Очень опасно! — сказал Даныбай, зарычал. — Сейчас превращусь в монстра! Павлина улыбнулась. — Шутник. — Нет, пока не опасно. — Кончай трепаться, — нетерпеливо сказал Прохор. — Я жду. — Сосредоточься. Глаза Прохора на миг остекленели. Показалось — в мозг проникла струя морозного воздуха, прочистившая сосуды до состояния полной прозрачности. Затем внутри головы заговорил чужой голос: «Ты меня слышишь?» — Д-да… — очнулся Прохор. «Учись говорить мысленно». — Попробую… «Попробую». «Отлично. Я не математик, как почти все Прохоры Смирновы, поэтому зубодробительной терминологии и формул от меня не жди. Расскажу всё, как сам понимаю. Главное — будь уверен, что это не сказка и не шизофренический бред. Позже я тебе докажу сказанное на физическом уровне». — Хор… «Хорошо, я тебя… слушаю». Гость в голове Прохора помолчал и выложил ему удивительную историю, начавшуюся для неведомых «родственников» знакомством с числонавтикой и формологией. Через четверть часа закончил: «Это основная канва, подробности будешь узнавать по мере нашего взаимодействия. Вопросы есть?» «Много, — признался действительно заинтересовавшийся Прохор. — Но мне сначала надо разложить всё по полочкам. Нумерологией я не интересовался…» «Нумерология — азы, с которых начинается числонавтика». «У нас, по-моему, никто этим серьёзно не занимался, но я покопаюсь в Инфорнете. Если всё сказанное вами правда…» «Не сомневайся, уже моё появление в твоей голове — доказательство истинности моих слов, но я приведу ещё одно. Позволь воспользоваться твоим пси-резервом». «Чем?» «Энергетикой». Прохор посмотрел на Даныбая, подмигнувшего ему, на Павлину, с беспокойством посматривающую на мужа, слабо улыбнулся на её немой вопрос. — Всё в порядке… потом расскажу. «Я готов». «Предпосылка Бытия — форма, — заявил «переселенец». — Лишь потом появляется движение — то есть время, и содержание, то есть материя». «По нашим законам, они появились одномоментно после Большого взрыва». «Извини, дружище, я не лектор и вообще не теоретик, я практик и передаю только то, что слышал и что понял. Если удастся уговорить ДД, он тебе всё объяснит». «Слышу про ДД уже не первый раз, кто это?» «Дмитрий Дмитриевич Бурлюк, академик, живёт в нашем одиннадцатом превалитете, он один из самых первых формонавтов… хотя тут я могу ошибаться, до него тоже ведь были люди, понимающие устройство Вселенной. Короче, для меня он первый числонавт и первый эфдайвер». «Кто?!» «Оператор формоспектра. Я сейчас попытаюсь продемонстрировать тебе один фокус, хотя без эргиона сделать это мне будет трудно». «Что такое эргион?» «Модуль числоперехода, собирается из четырёх-пяти многогранников один в другом. Он каким-то образом гармонизирует биополя человека. Не спрашивай — что при этом происходит, я не специалист, для меня главное, что он работает. Возьми у Даныбая бутылку». Прохор послушно отобрал у приятеля бутылку из-под тоника. «Поставь на пол». Прохор поставил бутылку на пол. «Смотри». Голову пронзил острый сквознячок, напоминающий отрыжку после выпитого бокала шампанского… и бутылка превратилась в прозрачный цилиндрик высотой около тридцати сантиметров. Прохор уставился на него с недоверием и одновременно с проснувшимся интересом. Послышался внутренний смешок. «ДД прав, в ваших превалитетах можно работать и без эргиона. Ну, как?» — Фокус! — вслух выговорил Прохор. «Могу и тебя научить этому фокусу». Павлина сморщилась, нагибаясь к цилиндру, дотронулась до его края пальчиком. — Холодный… твёрдый… как вы это делаете? — Мы ещё и не то можем, — небрежно похвастался Даныбай, не проявляя особого волнения. Прохор посмотрел на него осоловело. — Кто — мы? «Мы, — ответил ему Саблин-11, устроившийся в голове. — Данияр и я. Смотри дальше». Новый порыв острого «шампанского пузырения» прочистил мозги, и цилиндр превратился в матово-прозрачный полый куб. Прохор замер, склонив голову к плечу, потрогал пальцами, как Павлина давеча, уголок куба, покачал головой. — Впечатляет! «То ли ещё будет, — довольным тоном пообещал Данимир-гость. — С живыми объектами случаются гораздо более жуткие трансформации. Особенно ошеломляет переход, к примеру, оленя в кучу насекомых типа термитов». «Никогда бы не поверил… а с человеком не экспериментировали?» «Вынужденно, чтобы обезоружить или предотвратить беду. Формотранс — по сути, оружие, причём поэффективнее гранатомёта и пулемётов. Смотри дальше, я доведу формоспектр бутылки до конца». Куб превратился в красивый многогранник, у которого верхняя грань отсутствовала, что и делало его сосудом. Затем этот сосуд превратился в почти идеальный дымчатый шар, оставаясь при этом полым. Даныбай, прищурясь, и Павлина — открыв рот, наблюдали за происходящим. Прохор с любопытством занимался тем же, проникаясь важностью момента, хотя мысли его неслись табунами лошадей. — Что дальше? — спросил он. «Если догнать форму бутылки до конца спектра, — ответил Данимир, — она превратится в горку стеклянной пыли. После чего восстановить её былой вид будет уже невозможно». — А сейчас ещё возможно? «Без проблем». Мутный шар превратился в многогранник, затем в течение нескольких секунд менял форму, пока не вернулась прежняя бутылка, хотя цвет её так и остался мутновато-дымчатым. |