Онлайн книга «Бесконечность не предел»
|
— Она не прозрачная. «Вероятно, материал бутылки не стекло, а полимер, а длинные органические молекулы нередко теряют связи и рвутся». Даныбай поднял с пола бутылку, повертел перед глазами. — Вы утверждаете, что подобные фокусы можем делать и мы? Что ему ответил гость — Данияр, Прохор не услышал, зато услышал мысленный голос своего гостя — Данимира: «Мы заинтересованы в этом больше вас. Но сначала нужно смастерить эргионы. Мы обходимся без них в мирах менее плотных, чем наши, потому что наша энергетика посильнее вашей, вам же без модулей не обойтись». — Понял, — сказал Прохор в унисон с Даныбаем. Павлина тревожно перевела взгляд с одного на другого. — Вы о чём? Даныбай засмеялся. — Крыша едет. — Надоели ваши шутки! — обиделась женщина. — Мы не шутим, просто получаем такую информацию, от которой действительно можно свихнуться. — Я хочу свихиваться с вами! — Это как он решит, — кивнул Даныбай на Прохора. Тот успокаивающе сжал руку жены. — Подожди, я всё объясню. Мысленно же он сказал другое: «Искушаете…» «Честное слово — вынужденно! — поклялся Данимир. — Мы попали в безвыходное положение и пытаемся найти вариант спасения наших товарищей. Попробуем поработать вместе?» Прохор помедлил. «Не обещаю слепого подчинения…» «Слепого подчинения не будет!» «Если не понравится — я умою руки». «Договорились!» И холодный ветерок выдул из головы «душу» «гостя». * * * Искушение действительно оказалось непреодолимым. Уже к вечеру того же дня Прохор пропахал весь Инфорнет в поисках информации по формологии и числонавтике и принялся изучать новые для себя области математической науки, заинтересовываясь всё больше. Утром он начал под руководством «родичей» Даныбая собирать эргион. Материалы для изготовления модулей нашлись быстро: подошли тонкие веточки кораллов, в изобилии усеивавших дно моря вокруг Мбали, а также эбеновые палочки, из которых аборигены делали разного рода сувениры. Самое трудное оказалось найти клей для сборки палочек и кораллов в единую конструкцию многогранника. Как это часто бывает, помог случай: Даныбай, продолжавший отдыхать на полную катушку, часто пропадавший с компанией аквалангистов, случайно узнал от них о свойствах одного из видов медуз, тела которых на воздухе превращались в чрезвычайно клейкое желе. Ими и воспользовались белросские туристы, наловив полбанки медуз и выставив их на солнышко. После чего и началась собственно сборка эргиона. Павлина присоединилась к мужу и с охотой помогала ему склеивать ажурные многогранники, обладая чуткими тонкими пальчиками и врождённым чувством геометрической гармонии. Через два дня первый эргион был готов, и наступило время его испытаний. Прохор нервничал: не хотелось опростоволоситься в глазах «эфирных путешественников», не хотелось ошибиться, не хотелось показаться им дебилом, и он гнал от себя эти мысли, повторяя как заклинание фразу: «У меня получится! У меня получится! У меня получится!» Испытание назначили на поздний вечер субботы, хотя время суток для числопутешествий не имело значения. Прохор уселся в кресло в своей каюте, Павлина устроилась рядом, Даныбай занял принесённый с крыши шезлонг, держа в руке стакан с местным слабоалкогольным напитком под названием «филаос». Процессом должны были руководить «родичи» Даныбая, поэтому ждали их прибытия. Оба числопутешественника (формонавта, как они себя называли) проявились в точно назначенное время. Это стало видно по реакции снайпера, глаза которого остановились на секунду, а шея напряглась. Потом он сказал: — Добро пожаловать в наш дружный коллектив. Прохор боднул воздух лбом. — Они здесь? — Гуляют по башке, — ухмыльнулся Даныбай, ткнув себя пальцем в лоб. — Как у себя дома. — Пусть начинают. Глаза Даныбая посветлели, и Прохор почувствовал под черепом холодный сквознячок. «Привет, — заговорил мысленный голос переселенца; это снова был Саблин-11 — Данимир. — Показывай модуль». Прохор поднёс к глазам ладонь с лежащим на ней многогранником размером с куриное яйцо. «Выглядит вполне презентабельно, — сказал Данимир. — Запоминай главное: чтобы попасть в следующий числомир, в голову своего «брата во числе», нужно сосредоточиться на сердечной чакре. Знаешь, что такое чакры?» «Энергетические центры». «Верно, у нас они тоже играют роль энергетических центров. Сосредоточился, ушёл в тишину, отбросил все мысли. Потом переключаешь внимание на эргион. Он должен откликнуться». «Как?» «Ты почувствуешь. Обычно это похоже на дуновение тёплого ветерка в ладонь. После этого ты велишь себе выйти из тела и переместиться в соседний превалитет». «А если не получится?» — спросил он на всякий случай. «Мы пойдём вместе, — успокоили его. — Я тебя поддержу. Только одно условие: увидишь иной мир — не дёргайся, не волнуйся, не ори во всю глотку «ой, что я вижу!». Просто смотри и слушай, что происходит вокруг тебя. Это не просто следующая остановка метро, это сфера мышления твоего «родственника», который не ждёт гостей внутри себя. Резко проявишься — он и шизануться может». «Понял». «Командовать парадом буду я, прислушивайся к моему голосу. Выйдем, осмотримся и — назад». Прохор с трудом заставил себя успокоиться, поддерживаемый взглядом Павлины, переживающей за мужа не меньше, чем он сам. «Я… готов». «Тогда поехали. Закрой глаза, концентрируйся, все мысли — прочь!» Звуки, проникавшие в каюту снаружи: плеск волн, крики чаек, тихие голоса, музыка, — стихли. Голову объяла странная безмятежность, распространилась по всему телу. Руки и ноги потяжелели… и перестали ощущаться вовсе. Эргион в ладони согрелся, «мурлыкнул» колечком тепла. Перед глазами родился рой мерцающих искр. «Ныряй в него!» — раздался раскатистый мысленный шёпот. Прохор послушно нырнул в облако искр, и душу подхватила какая-то сила, стремительно понёсшая её сквозь расступающуюся тьму. Затем впереди выросла прозрачная стена, Прохор пробил её «телом», не успев сориентироваться, и «вылетел» в освещённый объём, наполненный геометрическими фигурами с нечёткими, размытыми очертаниями, плавающими пятнами и тенями. Сфокусировать зрение не удалось, и Прохор напрасно всматривался в движение фигур, не находя в них привычных смысловых комбинаций. |