Онлайн книга «Прощальный поцелуй Греты Гарбо»
Еще ночью, когда в ее номере были криминалисты, Лионелла попыталась найти мобильник, но внимание отвлекла занятная процедура забора проб воздуха. Следователь Фирсов потребовал сделать исследование подобного рода, и криминалисты приволокли странный агрегат с двумя стеклянными колбами, установив его на треногу в гостиной. В течение получаса он шумно втягивал воздух и, кажется, был неисправен. На вопрос Лионеллы, когда будет результат, человек, который принес, а потом унес газоанализатор, незаинтересованно хмыкнул: – Этого я вам сказать не могу. И было неясно: то ли он сам не может сказать, то ли ему запрещено говорить. Несмотря на все перипетии прошедшей ночи, Лионелла ощущала странное безразличие. Ей меньше всего хотелось копаться в самой себе и в сложившейся ситуации. Надев пестрое шифоновое платье и красные босоножки, она приказала себе быть счастливой. В ресторанном зале для завтрака к этому часу присутствовало всего несколько человек, трое из которых были официантами. Лионелла села за столик и подозвала одного: – Кофе. Черный. Без сахара. – Что-нибудь еще? – Это был тот самый парень, что обслуживал их столик вчера во время игры. Она дружелюбно кивнула: – Круассан с грушевым вареньем. С круассаном был перебор, и Лионелла пообещала себе, что, когда все закончится, она пойдет в спортивный зал или, по крайней мере, в бассейн. Под словом «все» подразумевалась история с убийством в номере Шмельцова. Убитый был в ее платье, значит, она – участник событий и должна сыграть свою роль. Когда официант принес кофе, в зале появились Марго с Катериной. Последняя уже трансформировалась, к ней вернулись привычные горделивость и самолюбование. Сущая безделица – развод с мужем к завтраку был освоен и определен по шкале важности где-то между чисткой зубов и звонком адвокату. Они сели за стол к Лионелле, но заговорить не успели, потому что в тот самый момент на завтрак пришел Григорий Шмельцов. Он был отрешен, элегантен и, судя по тоске в припухших глазах, старался избежать ненужных контактов. Оглядев зал, Григорий выбрал самую безлюдную часть и, не удостоив взглядом ни одного из присутствующих, ограничился одним общим кивком. Все, что происходило тем утром в ресторане отеля, было занимательным. Следующим в ряду событий стало появление красивого мужчины лет сорока, одетого с небрежной, но продуманной светскостью. Вел себя он в этом же стиле: всех видел, многих знал, однако никого не выделял для общения. Рассеянно оглядевшись, сел за свободный столик и уткнулся взглядом в окно. Те, кто знал Кирилла Ольшанского (а это был он), с интересом наблюдали за ним. Особенно женщины, они всегда выделяли его, где бы он ни был. Быстрые официанты сновали по залу, Шмельцов ел молочную кашу, Ольшанскому принесли кофе и сок. – Интересно, чем все это закончится, – пригнувшись к столу, доверительно пробормотала Марго. – Я имею в виду убийство. – Шмельцов давно притягивал к себе неприятности, – заметила Катерина и, взглянув на Баландовскую с обидой, сказала: – Ты не рассказала мне об убийстве. – Тебе было не до того, – ответила Лионелла. – Видела труп? – Следователь попросил не слишком распространяться об этом, – сказав так, Лионелла покривила душой, ни о чем таком он ее не просил. Но едва вспомнив о следователе, она увидела его самого. – Прошу прощения… – Фирсов повернул мощную шею, оглядел сидевших за столиком дам и остановился на Лионелле: – Нужно поговорить. – Сейчас? – удивилась она. – Жду вас в баре. Приходите туда, как только позавтракаете. Фирсов удалился. Теперь стало заметно, какой сокрушительный эффект произвело его появление. В зале сделалось тихо, и все взгляды были обращены на Лионеллу. Она же думала лишь о том, что допустила непростительную промашку с платьем, которое не вписывалось в текущую мизансцену и ситуацию в целом. Прервав завтрак, Лионелла поднялась к себе в номер и переоделась в другое платье – приятного серого цвета в белый горошек. Когда она вошла в бар, сразу увидела следователя, поскольку не заметить его большую фигуру не представлялось возможным. Он сидел на высоком табурете за стойкой и пил кофе, судя по размерам мизерной чашки – эспрессо. – К счастью – отель маленький, – сказал Фирсов тихо, но внятно. Лионелла услышала его издали и подошла ближе: – Вы это к чему? – В баре никого нет кроме нас и бармена. Сок или кофе? – Стакан минералки. Бармен поставил перед ней стакан минералки, после чего удалился. – А я вот с чашечкой кофе… Спать еще не ложился. – Фирсов нехотя улыбнулся, показывая всем своим видом, что с ним можно держаться откровенно и просто. – Надеюсь, вы поняли, это не допрос… – Что вам нужно? – Информацию об одном человеке. – С чего вы решили, что она у меня есть? – сдержанно поинтересовалась Баландовская, испытав при этом чувство, похожее на досаду. – Мне кажется, в вашем ведомстве можно отыскать информацию на любого из нас. – Вы дружны с Кириллом Ольшанским? – Настолько, что на завтраке он даже не поздоровался. – У него есть все основания для подобной забывчивости. Мы с ним попрощались сорок минут назад. – О чем говорили? – спросила Лионелла. – Ждете, что все вам расскажу? – Нет. – Тогда зачем спрашивать? – Что ж, давайте эту тему оставим… – Лионелла дала понять, что готова принять любое его решение, если оно продиктовано интересами следствия. Следователь задал новый вопрос: – Ольшанский – это псевдоним? Ведь он, кажется, художник?.. – Это настоящая фамилия Киры. – Киры? – Фирсов склонил голову набок, словно прислушиваясь. – Кирилл… Кира… Друзья зовут его так. – Режиссер Ефим Ольшанский никем ему не приходится? – Кирилл – его внук, – сказала Лионелла. – Вот оно как! – Мир тесен. – Не терплю бессмысленных фраз. – Еще их называют крылатыми, – усмехнулась она. – Иногда банальные фразы звучат откровением. – Вернемся к затронутой теме. Ефим Ольшанский был заметной фигурой в советском кинематографе и, кажется, состоятельным человеком. Отпрыски таких людей рождаются с золотой ложкой во рту. – Отец Кирилла погиб молодым. Так что наследство дед оставил ему. – Деньги? – Не только. Кроме денег – три московские квартиры, дача с двумя гектарами земли и прочие ценности. |