Онлайн книга «День закрытых дверей (сборник)»
Лютер прошел по помещению к тележке высотой по пояс и с панелью управления размером с ноутбук сверху. Сбоку к металлической раме тележки крепился ящик с набором инструментов. – Я похитил блистательного инженера, – сообщил Лютер через плечо. – Он не только изготовил и оснастил эти стулья, но и первым уселся на них. Я получил планы всей этой местности – здесь открывается столько возможностей… Но сейчас познакомься с моей новой игрушкой. Он подкатил тележку к моему стулу. Не знаю, сколько времени мои глаза не видели так много света, и я жадно погрузился в созерцание помещения – нечто вроде склада, десять или пятнадцать тысяч квадратных футов, с высоким потолком. В другом конце открывшегося пространства я заметил еще один стул, похожий на мой. Толстый пучок кабелей тянулся из-под деревянной каталки, а потом разделялся – одна группа шла на панель управления, другая уходила сквозь стену. До меня дошло, что я сижу на таком же стуле. Лютер встал у панели управления, посмотрел на меня сверху вниз и улыбнулся. – Ты и вправду представить себе не можешь, насколько это забавно. Я сказал своему айтишнику, что хочу устройство, которое обеспечит иммобилизацию, с подачей тепла, холода, электричества, перфорирования и трения. Устройство, причиняющее тупые и сдавливающие травмы, то есть сочетающее все стихийные силы. Представь, что было бы, получи инквизиция в свое распоряжение электричество. Итак, Энди… – Он повернул ручку, и где-то подо мной загудело, а по стулу пошла слабая вибрация. – Чем тебя порадовать? Вайолет Она поняла, что больше не спит. Озноб еще не прошел. Ви лежала на жестком полу, в могильной тьме. В правом ухе пульсировала боль, и, потрогав рукой болезненное место, она обнаружила корку засохшей крови; кожа вокруг раны зудела. Болел желудок. – Макс, – прошептала она. – О Господи… – И зарыдала, возвращаясь к тому ужасу, который стал ее жизнью, и вновь собираясь с силами. Во сне она сдвинулась, и ей потребовалось пять минут, чтобы отыскать стену и выбраться из комнаты отдыха в коридор. Остановившись там ненадолго, Ви ждала, не разглядит ли чего-нибудь в темноте, но ничего не дождалась. Тишину нарушал лишь тревожный гул, похожий на шум ветра в туннеле, но доносился он издалека, откуда-то сверху. Она пошла вперед так же, как раньше, – выставив вперед нож, ведя одной рукой по стене. Двигаясь таким образом, прикинула, что проспала несколько часов, потому что одежда почти высохла. Коридор закончился еще одной лестницей, и Ви поднялась на несколько пролетов, пока не оказалась наверху, а потом толкнула какую-то дверь. На нее хлынул свет. Вайолет стояла у входа в большое помещение, поделенное перегородками на кабины. Слабый серый свет больно бил по глазам, и несколько минут она не двигалась, позволяя сетчатке привыкнуть к световому потоку. Лабиринт кабин. Гнетущая вереница давно опустевших рабочих мест. Дешевые столы и стулья. Разбросанные скрепки. Пучки каких-то проводов. Ви зашла в одну из кабинок и посмотрела на календарь, приколотый к матерчатой перегородке; он оказался шестилетней давности. Свет проникал в длинные невысокие окошки под самым потолком, в них виднелось только небо. Здесь гул стал громче – это шумел ветер в окнах с выбитыми стеклами, пролетавший по помещению как дуновение над горлышком открытой бутылки. Энди В конце концов Лютер принял решение. Опасной бритвой он побрил мне ногу ниже колена и протер кожу теплой мыльной водой. Высушил ее полотенцем, надел пластиковые защитные очки. В животе уже похолодело. Затем Кайт достал мощный паяльник и моток проволоки для припоя калибра 21 с составом 60/40. В наборе на тележке находилось множество отличных инструментов – плоскогубцы, буры, резак для шифера, сверла, ножницы и даже молоток с закругленной ударной частью. Сперва я почувствовал ожог от расплавленного припоя. Кожа на ноге вздулась, и сначала я не закричал, потому что мне уже доводилось испытать подобную боль; она слабеет и проходит. Однако на этот раз боль лишь усиливалась, и вместе с тем меня охватывала паника, стремление справиться с чем-то, что я не мог ни вынести, ни прекратить, и когда он наложил мне на ногу три дюйма расплавленного припоя, из моего горла вырвался вопль. Я сдерживал его изо всех сил, но теперь бился в путах, еще раз убеждаясь в своей полной беспомощности. Двигаться могли только пальцы на руках и ногах. Лютер даже голову не поднял, просто продолжал свое занятие. От припоя поднимались колечки дыма, и он закончил, когда дошел до верха ступни. Металл уже начал остывать, прилипая к коже, и хотя невыносимая боль слабела, нервы в только что поврежденной коже начинали скорбную песнь. Он провел три таких дорожки по моей правой ноге, каждую примерно в шестнадцать дюймов длиной, и каждая сопровождалась жгучей апокалиптической болью. Когда он закончил, я уже надорвался от крика и только наблюдал, как Лютер убирает паяльник. Пот заливал глаза. Я получил краткий миг передышки, но не мог позволить себе надеяться на большее. Безумная боль начинала стихать; я вынес ее. Лютер оттолкнул тележку с панелью управления и инструментами от моей каталки и пошел по помещению. – А это, – произнес он, – я вынужден хранить подальше от электроники и остальных инструментов. Ты знаком с неодимом? Вайолет Она продолжала путь и, выйдя из помещения с кабинами, оказалась в коротком проходе, откуда открывался доступ в офисы побольше. Услышав шум, остановилась. Вытянула шею, прислушиваясь. Ничего, только слабый гул ветра. Еще два шага – и опять. Кто-то очень слабо, но… кричал? Макс. Ви бросилась в конец прохода, к ряду закрытых дверей; открывая их одну за другой, она впервые за этот день почувствовала, как в кровь хлынул адреналин. Кричал не ребенок. То были крики взрослого. Мужчины. Энди. Энди Лютер возвратился с чемоданчиком в руке. Подойдя к каталке, положил его на пол и щелкнул замками. – Это редкоземельный металл, – сообщил он, пока я пытался вытянуть шею, хотя голову мою удерживал ремень. Я отчаянно хотел видеть, что же он достает из твердого черного пенопласта. – Неодим используют для производства самых мощных в мире магнитов. – Он пробежал пальцем по первой линии припоя, оставленной им на моей коже. – Думаю, всё в порядке, – сказал Лютер, доставая маленький подковообразный магнит, гладкий, блестящий, серебристый. – Самое трудное – правильно подобрать припой. Мне требовался сплав, прилипающий к клеткам кожи. Этому методу меня научил мой друг Хавьер, он показал правильный состав. Хав работает с «альфас» в городах на юго-западной границе. И это очень плохая новость. Думаю, он тебе понравился бы, Энди. Спокойный парень. Очень деловой. Законченный психопат. |