Онлайн книга «Белая Дама Треф»
|
– Да… туда же… но к вам это не имеет никакого отношения… поверьте… – Ага! А к кому имеет? – Да ко мне самому. Я там родился, Ира… В купе повисло молчание. Чувствовалось, что молодая женщина еще не может поверить в то, что банкир оказался в этом поезде вовсе не ради нее, и еще не сообразила, как к этому относиться: радоваться или огорчаться. Ввиду межсезонья и не слишком популярного направления в купе к Ирине и Вербицкому так никто и не подсел, и они, покачиваясь на диванчиках в такт вагону поезда, старались не смотреть друг на друга. – Если хотите, я перейду в другое купе, – наконец предложил Александр Ильич. – По-моему, свободных мест навалом! – Да какое мне дело! – бросила ему Кардецкая и нервно повела плечами. – Я сейчас договорюсь с проводником и покину вас, – сказал Вербицкий, – но, может быть, вы мне все-таки скажете на прощанье, за что так злитесь на меня. Ирина посмотрела на него довольно строго, а потом почему-то фыркнула и освобожденно рассмеялась. Александр Ильич стоял в дверях, не понимая, как себя вести дальше. – Да сядьте вы, наконец! – махнула рукой женщина, и банкир послушно опустился на диванчик. Ирина посмотрела на него уже несколько виновато и сказала: – А я сама не знаю, чего злюсь… Надо подумать, почему… – Она посмотрела в окно, потом опять повернулась к Вербицкому и выпалила: – А, наверно, за то, что вы хотели меня использовать! – Использовать? – удивился он, невесело хмыкнул и откинулся на спинку дивана. – Вот именно! Использовать! Вы ведь даже не потрудились в меня… влюбиться! – Не потрудился… – согласился Александр Ильич. – А что, надо было? – Нет… то есть не знаю… – опять улыбнулась Ирина и вдруг сказала о том, что никак не относилось к обсуждаемой теме: – Представляете, а я ведь тоже родилась в Григорьевске! Надо же, какое совпадение! – Да-а-а… пожалуй… И на какой же улице? – На Школьной. – А я на соседней – на улице Партизана Ивасюка! – С ума сойти! – Ирина развеселилась окончательно. – Жаль, в гости вас не пригласить! – А что так? – спросил Вербицкий, хотя совершенно не был уверен в том, что хотел бы в гости к Ирине на улицу Школьную. – Мои родители давно продали квартиру и живут на даче возле Рябого озера. Там сейчас целый дачный поселок вырос. У родителей хороший зимний дом, доставшийся им еще от папиного отца. Вот туда сейчас и еду. – Чтобы благословили? – зачем-то спросил Вербицкий, вспоминая ошалевшего от любви Прокофьева. Ирина вскинула на своего попутчика глубокие серо-голубые глаза и ответила: – И за этим тоже. – Вы влюбились в Никитку? – Александр Ильич совсем не хотел язвить, но эта самая язвительность против воли была написана на его лице. – А вы, конечно, считаете, что влюбляться можно только в вас! – Нет… не цепляйтесь к моим словам, Ирина. Я знаю, что Прокофьев каким-то неотразимым образом действует на женщин. Не на вас одну, учтите это. – Что-то вы меня наставляете, как отец родной! – Простите… Сам не знаю, зачем все это говорю… Может быть, лучше закажем чайку. Ирина рассмеялась: – Неужели банкиры способны пить третьесортный чай, заваренный пакетиками в граненых стаканах? – Банкиры еще и не на такое способны! – весело подхватил Вербицкий, радуясь тому, что разговор все-таки соскочил со скользкой темы. – А мужчины, вообще могут пить все на свете! – Бросьте! Вот мой отец, который вовсе не банкир, а простой инженер, ни за что не унизится до чайных пакетиков. Если мама вдруг забудет купить его любимого чая… с какими-то там птицами на пачке, он обычно говорит: «Люся! Я могу есть что угодно, хоть гвозди, но чай прошу покупать хороший!» А мама обязательно в ответ: «Коля! В магазине сказали, что привоз чая будет только через неделю! Так что ешь пока свои гвозди!» Вот такие у меня потешные старики! Вербицкий не сразу понял, что ему не понравилось в веселой истории Ирины, а когда разобрался, чуть не выронил на пол коробку с бутербродами, которую достал из дорожной сумки. Ирина сказала, что родилась на улице Школьной, а родителей зовут Люсей и Колей… Конечно, это может быть всего лишь совпадением, но… С болезненно изменившимся лицом, изо всех сил стискивая в руках бутербродницу, Александр Ильич спросил: – А как ваша фамилия, Ирочка… по батюшке? Знавал я Люсю с Колей со Школьной улицы… – Якушева я… – ответила она и с тревогой посмотрела попутчику в глаза. – Что-то не так или… или вы знакомы? Вербицкий взял себя в руки, положил коробку на стол и ответил: – Да, я знаком с вашими родителями… Я учился с ними в одном классе… – Вот здорово! – Ирина по-детски прихлопнула в ладоши, уже не обращая никакого внимания на смятение в лице Вербицкого. – Вы непременно должны с ними встретиться! Сколько лет вы не виделись? – Не считал, но… В общем, как школу закончили, так почти и не виделись… – Ой! Вы их не узнаете! Они стали круглые-круглые, как два колобка! Такие смешные! Мама-то всегда была толстушкой, а отец… Он растолстел после инфаркта. Мама прямо не давала ему пошевелиться и все кормила… кормила… Вербицкий проглотил вязкий ком, который опять вдруг откуда-то взялся во рту, и спросил: – А кто-нибудь еще из наших одноклассников живет в городе? – Не знаю… – Ирина пожала плечами. – Родители всегда жили замкнуто. Говорили, что одноклассники разъехались в другие города. Сначала уезжали учиться, потом – работать. В Григорьевске-то сейчас повальная безработица. Завод закрыли, и работать стало негде. А вы хотели кого-то разыскать? – Да… – с трудом проговорил Александр Ильич, – …хочу… – Кого? Может быть, я что-нибудь знаю об этом человеке? – Этого человека зовут… Галиной… Вербицкой… – Вербицкой? – удивилась Ирина. – Вы так давно не видели сестру или… – Или… – подхватил он. – Я был женат на однокласснице. Ее девичья фамилия – Харина. Галина Харина… Не слышали о такой? Может быть, родители что-нибудь рассказывали о ней? Ирина отрицательно покачала головой. – Нет, не рассказывали. Они вообще очень редко вспоминали школу… Во всяком случае, при мне… Но, думаю, они вам обрадуются! Давайте сразу с поезда и поедем к нам на дачу! Возьмем такси и… – Нет, – мягко перебил ее Александр. – Мне нужно сначала заехать в квартиру родителей. Почему-то захотелось ее сохранить… Я нанял людей, чтобы присматривали… – Ну хорошо… А потом! Вы же можете приехать в любой день! Папа из-за своего инфаркта давно на инвалидности, не работает… ну и мама всегда рядом… Приезжайте, Александр Ильич. Они обрадуются, вот увидите! |