Онлайн книга «Солнце на дороге»
Сначала старик поставил на стол деревянные ковши с густым и терпким вином. Потом поставил горшок с бело-серой кашей, сказав при этом: — Это и на закусь будет, и на главную сыть. Глубокую миску Стан нес торжественно, как бы демонстрируя, что кушанье, на ней лежащее, необыкновенно. — Творог! — в изумлении воскликнул Малко. — Да, — улыбнулся Стан. — Творог, сам Сварог творил его! Божественная еда… Гость всегда дорог: он несет с собой воздух дороги. Гостю — лучшая еда в доме. «Творог — яство их главного бога Сварога. Кто бы мог подумать!» — Полковник едва сдержался, чтобы не высказать свое удивление вслух. И вот только Антошин начал есть творог, вкус которого и вправду был божественный, как пришлось торжественно подниматься и кланяться — благодарить за редкое угощение. Впрочем, довольно быстро они снова сели. Неожиданно, шумя крыльями, большая птица пролетела над самой головой Антошина — ему даже пришлось пригнуться — и села на плечо старику. — Мой друг — Вук. — Стан поднял глаза на черного во́рона, который удобно устроился у него на плече. Малко не смог скрыть удивления: — «Вук» — это «волк». Почему ты назвал птицу волком? Старик недовольно пробурчал: — Ворон и есть птичий волк. Нет разве? Вук — мудрая птица. Иногда мне кажется, что, когда я умру, моя душа в него вселится. Если, конечно, надоба будет. Стан замолчал. Антошин не понял, что он имел в виду. Но переспрашивать не стал: не хотелось отрываться от творога. Стан с вороном на плече снова ушел и принес следующее блюдо, увидев которое Малко радостно закричал: — Мазюня! Мазюня была вкусна невероятно! И вкус имела совершенно необычный: острый и сладкий одновременно. Полковник, как ни пытался, не мог понять, из чего таинственная мазюня сделана. — Это редька в патоке, — объяснил Малко. Надо же, редьку, оказывается, можно готовить в сахаре! — Да, обры нынче сильно буянят, — продолжил старик, с сочувствием глядя на Малко. — Спасу от них не стало! Сварог не зря ведь создал и людей, и зверей. Люди не должны быть зверьми — это непорядок. — Стан повернулся к Антошину: — Теперь ты про себя расскажи. Какой-то ты не такой. Иной словно. 
— Он — инородец… — как будто даже виновато вздохнул Малко. Старик удивленно вскинул седые брови: — А почему же разговаривает? — Он — необычный инородец, — объяснил Малко. — Его растения слушаются. Он из заоблачной страны. Почти бог… Антошин хотел возразить, однако рот его был набит вкуснейшей мазюней, поэтому оставалось только виновато улыбаться: мол, сами понимаете, мальчишка, что с него взять, преувеличивает он всё. Сообщение о том, что к нему в дом пришел «почти бог», не произвело на хозяина особого впечатления. — Бог? — повторил он без тени усмешки. — Понимаю. — Он поднялся, налил еще вина, спросил, глядя Антошину прямо в глаза: — Идешь-то куда, инородец? Антошин быстро дожевал и ответил: — Я ищу молодильные яблоки. — Поймал удивленный взгляд Малко и поправился: — Мы ищем. Услышав про молодильные яблоки, старик засуетился: вскочил, потом снова сел, опять вскочил. Вук, почувствовав тревожное состояние хозяина, тоже закружил по избе, нервно хлопая крыльями. Стан замахал на него руками: — Что это такое? А ну лети на улицу! Там кружи! Ворон, будто и вправду поняв слова Стана, вылетел в дверь. Старик налил себе вина, выпил залпом, вытер рот бородой и произнес: — Молодильные яблоки… Это очень хорошо! Молодильные яблоки… Кто их съест, узнает тайну бессмертия. Вот что главное… — Он вздохнул. — Тайна бессмертия… «Не обманул, значит, Алекс! — усмехнулся про себя полковник. — А чем черт — или бог? — не шутит: не удивлюсь, если именно здесь я узнаю тайну бессмертия. Что я, правда, потом буду с ней делать? Ну да ладно…» — А на что молодильные яблоки еще годятся? — тихо спросил Малко. Старик расхохотался: — Тайны бессмертия мало тебе? Молодильные яблоки найти — дело тяжкое, не каждый справится. — Стан повернулся к Малко и спросил, едва кивнув головой на полковника: — Справится инородец? Малко предательски пожал плечами и опустил глаза. Антошина не покидало ощущение, будто эти двое вместе, а он среди них чужой. Нет, не с ним Малко — со стариком. — Ну что, теперь в баньку? — улыбнувшись, спросил Стан. — Я как раз топил перед вашим приходом. — Угу, — нерадостно буркнул Малко. «Чего баня-то парня не радует? — удивился Антошин. — Может, не любит? А я с удовольствием бы попарился!» И снова попытались подняться в его душе неприятные предчувствия. Но полковник легко утопил их в блаженной неге, возникшей после вкусного обеда. Баня вид имела закопченный, обветшалый и даже какой-то заброшенный. Антошин вздохнул: — Неприятная она какая-то… — Так ведь баня, — объяснил Малко. — Ее ж не зря вдали от дома ставят. А старик добавил: — Место, в котором грязь смывают, красивым быть не может. Видать, далеко твоя заоблачная страна, если ты таких простых вещей не понимаешь. Стан открыл скрипучую дверь и первым прошел за грязный порог. Малко придержал полковника за локоть, прошептал в самое ухо: — Ты, Инородец, только не бойся ничего. Главное, ничего не бойся! Антошин расхохотался: — А чего бояться? Это баня, а не поле боя. Мы ж сюда мыться пришли… Малко ничего не ответил, вошел в предбанник. Старик снял рубаху, остался в белых тонких штанах. Тело у него было молодое, мускулистое, сильное. Только седые волосы на груди да шрамы указывали на то, что человек этот немало повидал на своем веку. Сняли свои рубахи Малко и Антошин. — Пошли, что ли? — сказал Стан и распахнул дверь парилки. Густой белый пар весело набросился на них, словно обрадовавшись приходу гостей. — На полку ложись, я тебя попарю, — почти приказал старик Антошину. Полковник лег на скользкий, почерневший от времени поло́к. Стан взял березовый веник и начал сначала поглаживать, а потом стегать им полковника. Стегал все сильней и яростней. |