Онлайн книга «Заговор небес»
|
«Ах, Валентина-Валентина, – подумал я, – как это похоже на тебя (если я правильно понял твой характер из рассказа Калашниковых): заставить в машине пристегнуться сына, однако самой этого не сделать…» – А что там случилось? – спросил я в трубку Любочку. – Какие обстоятельства?.. Есть свидетели?.. Она обгоняла? Ее кто-то подрезал? Ослепил дальним светом? – Не гони, – строго сказала Люба. – Насколько я поняла, ничего там не было. Ни встречных, ни попутных. Никто ее не обгонял, не слепил. Нашли свидетелей – они там на остановке автобуса ждали. Она одна была на дороге. Просто не вписалась в правый поворот, перелетела через полотно – и кувырк. Овраг там не большой – но и не маленький. – Вот как… – пробормотал я. – А ты случайно не знаешь, куда отволокли битую машину? – Она на стоянке поста ДПС на Кольцевой дороге, девяносто второй километр. – Слушай, Любочка, – новая идея пришла мне в голову, – ты не могла бы связаться с постом? И сказать, что я подъеду – осмотреть машину? Прямо сейчас? Люба тяжело вздохнула. – Это будет тебе дорого стоить… – Все, что скажешь… – Сводишь меня в Большой театр. – О господи! – Нет? – Да-да! Я согласен! Почту за честь! – Тогда жди звонка. Любочка бросила трубку. Тремя глотками я выпил кружку крепчайшего, уже начавшего остывать чая. Ночка предстояла тяжелая. Тут зазвонил телефон – опять мобильный. – На посту сейчас дежурит капитан Варанцев, – раздался в трубке Любочкин голос. – Я ему сказала, что ты мой друг из РУБОПа. Так что если он вдруг потребует у тебя документы – выкручивайся как хочешь. – На тебя можно ссылаться? – Ну а на кого же еще? На министра? – Спасибо, спасибо тебе, моя милая. Спасибо, любовь моя! – За спасибо только птички чирикают. – Намек понял. Будет и театр, и море конфет, и… Любочка положила трубку. Через пять минут я уже заводил свою «восьмерку», стоявшую внутри нашего двора-колодца. Улицы были пусты. Да и какими им быть в начале четвертого ночи на Рождество! На Дмитровке светили одинокие фонари, черт куда-то уволок луну, гэбэшник в шинели топтался у здания Совета Федерации. Я повернул направо, на Страстной бульвар. «Здесь, на противоположной стороне бульвара, позавчера кто-то стрелял в Калашникову, – мелькнуло у меня в голове. – Кто же это, интересно, был?» По пустому и тихому бульвару я доехал до Петровки. Повернул налево и помчался в сторону от центра. Справа мелькнуло державное здание Петровки, 38. На «зеленый» я проскочил Садовое кольцо. Скоро, поплутав по всяким там Краснопролетарским и Палихам, вырвался на Новослободскую улицу. Отсюда – прямая дорога к Алтуфьевскому шоссе. Я занял крайний левый ряд и задал шпор своей «восьмерочке». На скорости сто километров в час пронеслось мимо салатное здание Савеловского вокзала. Нарушать скоростной режим я не боялся. Редкий гаишник выходит на улицу ночью в праздник, вооружившись радаром. В основном Любочкины коллеги орудуют сегодня трубочками и натренированными до совершенства – на предмет обнаружения алкогольных паров – носами. Но в этом смысле я сегодня был абсолютно чист. Меня так никто и не остановил – может, слишком наглая морда была у моей «восьмерки». Как-никак я вживался в роль оперативника из РУБОПа, каковым я должен был предстать, по Любочкиной легенде, пред капитаном-гаишником Варенцовым. Уже через восемнадцать минут я нахально тормознул серенькую свою «восьмерочку» у самого поста и взбежал по ступенькам, изо всех сил воображая себя оперативником РУБОПа. Внутри поста сидел грузный гаишник в чине капитана. Тулуп его был расстегнут, на столе дымился стакан чая в подстаканнике. Капитан вглядывался в компьютер, рядом на столе хрипела рация. – Здравия желаю! – небрежно бросил я. – Я – Синичкин с Полянки. Гаишник молча указал мне на стул. Рация прохрипела: «Рено бэ – триста пятьдесят пять – у – у». Капитан прошелся по клавишам компьютера («Ищет, не числится ли машина среди угнанных», – смекнул я) и гаркнул в рацию: – Пять – ноль! Видимо, это означало: «Все чисто». Рация выхрипнула новый вопрос: «Коломийцев, Иван Петрович?» Гаишник опять пробежался по клавишам и снова произнес в передатчик: – Пять – ноль! – Принято, – разочарованно отозвалась рация. – А что там за хер свою тачку у поста поставил? – Это наш хер! – буркнул капитан. – Как понял? – Понял хорошо, – отозвался сквозь хрипы эфира собеседник. – Хер – наш. «Развлекаются гаишнички», – подумал я. – Что, Синичкин с Полянки, – усмехнулся капитан, – пришел машинку смотреть? – Пришел. – Держи ключи, – капитан вынул из ящика стола связку из двух ключей и метнул их мне. Я поймал. – Потом вернешь. – Спасибо, – сказал я, вставая. – Спасибо в стакане не булькает, – скорее по привычке, нежели в самом деле желая что-то поиметь с меня, буркнул капитан. Я вышел из поста в ночь, подсвеченную фонарями Кольцевой. Штрафной загон располагался рядом. Один из ключей подошел к висячему замку от загона. Тут грустили битые или арестованные автомобили. Битых было больше. Иные представляли собой жуткую груду железа. «Фолькс Пассат» я узнал сразу. Он был не слишком-то разбит для машины, кувыркавшейся в снегу. Я во второй раз за сегодняшний день убедился, что иностранцы в самом деле уделяют много внимания пассивной безопасности своих авто. Передок у «Пассата», правда, был расквашен. Крыша слегка вдавлена. Погнут правый бок (видать, на нем авто остановилось после своих кульбитов). Но – и только. С отечественной машиной все обстояло бы куда хуже. Я обошел «фолькс». Посветил фонариком вовнутрь. На крыше, а также на водительском кресле были видны свежие бурые пятна. «Валентине досталось», – подумалось мне. Я потушил фонарь, вынул из безразмерных карманов куртки предусмотрительно захваченную из моей «восьмерки» огромную тряпку. (Когда-то, когда я еще жил с Ириной, она служила нам пододеяльником, теперь использовалась для технических целей.) Я постелил тряпку под «Пассат» спереди. Лег на нее на спину и вдвинулся под машину. Осветил днище автомобиля фонариком. То, что я ожидал увидеть, я заметил сразу. Пять минут спустя я вернул капитану ключи. Положил в багажник фонарь и грязный пододеяльник и сел в миленькую свою «восьмерочку». Поворот на Алтуфьевское шоссе был в трех километрах сзади меня, поэтому я решил похулиганить. Включил «аварийку» и поперся по резервной полосе задним ходом. Правила дорожного движения гласят, что езда задним ходом на автомагистралях запрещена, но теперь гаишники с ближайшего поста были мои друзья. |